Она назвала такую сумму кредитов, что на мгновение мне показалось, что я ослышалась. Сумма была баснословной. Фантастической. Этих денег мне точно хватило бы на покупку собственного суденышка. И тогда можно было бы наплевать и на Деннела, и на ему подобных, отказывающихся брать меня на службу по той причине, что я землянка и уже начала стареть.

Вчера Деннел, уже года три грозившийся меня уволить, все-таки вышвырнул меня из компании, взяв на мое место юного щенка фарнов, едва-едва закончившего академию. Уже вечером, после нескольких часов безуспешных поисков другой работы, сидя в забегаловке Мартина, я узнала, что нанятый вместо меня щенок пару часов назад в хлам разбил лучший катер Деннела, на котором обычно летал либо он сам, либо его любимчик Шеннеган.

Я посмотрела на замызганное стеклопластиковое окно своей крохотной квартирки, состоящей всего из одной комнаты-модуля. В одной ее стене прятался спальный комплекс и то-то вроде шкафа для одежды и личных вещей, в другой — допотопный кухонный блок, имеющий лишь переносной холодильник, печь для разогрева полуфабрикатов и чайник, и санблок с компактным унитазом и местом для принятия душа. Даже не душевой кабинкой. А крохотным пятачком, над которым разбрызгивалась едва теплая вода. За более горячую в этом клоповнике нужно было платить дополнительно. А у меня никогда на это не было лишних монет. И если я срочно не найду себе работу, у меня отберут даже это. Потому что последние три рейса, которые мне отдавал Деннел, были до безобразия короткими и кредитов за них едва хватало на еду.

— Я пилот, а не медик, вы это понимаете? — проскрипела я, искоса глядя на дамочку. По сравнению с этой холеной мордашкой, я выглядела словно ржавый и позабытый всеми металлолом рядом со сверкающим пассажирским лайнером.

— О! — облегченно выдала та, видимо, уже предчувствуя мое согласие. — Пусть вас это не беспокоит, мисс Смирнова! Ваше дело будет только как можно аккуратнее довести катер до Эльдеуса. Мне говорили, что по дороге к нему есть несколько метеоритных поясов, которые даже сейчас, при наличии современных технологий, могут представлять угрозу для небольшого частного судна. А мистер Деннел заверил, что вы способны пролезть в игольное ушко, не поцарапав при этом ни иглу, ни катер, — еще одна дурацкая рекламная фразочка авторства Деннела. — За капсулой же будет присматривать квалифицированный медик, — заверила меня девица.

Интересно, к какой расе она принадлежит? Видимые участки кожи были смуглыми, как у киллов. Но хитрила она и лила в уши мед, как арлинт. А если предположить, что очки от солнца надеты не для того, чтобы замаскировать личность, а для того, чтобы спрятать глаза яоху, то…

Я понимала, что сейчас совершаю жуткую глупость. И что с этим контрактом явно что-то нечисто. Но мне нужны были деньги. Нужен был стимул жить дальше. Как тогда, после окончания академии, после выбившего у меня из-под ног почву предательства. Мне нужно было уцепиться хоть за что-то, чтобы не захлебнуться в мутных водах своей никчемной жизни. Риск? Ну и черт с ним. Если сдохну, то хоть не придется больше беспокоиться, чем платить за жилье. Даже такое дрянное.

— Когда вылет? — желчно поинтересовалась я, мгновенно отметив, как обмякли от облегчения плечи этой странной троицы. — И вот еще что: если медик будет пытаться командовать и указывать мне, как я должна лететь, я просто выкину его за борт. А в журнале зафиксирую, что он сам вышел проветриться!

На следующий день я осматривала роскошный катер, способный совершать межпланетные перелеты, перенося при этом в своем нутре до десяти пассажиров, и снова размышляла, что может быть не так с этим контрактом, к чему стоит подготовиться. Катер или скорее межпланетная яхта, носил имя «Шерварион». Я сделала себе мысленную пометку проверить вечером, кому он принадлежит. В контракте стояло имя «Медервас Абату», но оно мне ничего не говорило. По идее, это было имя того, кого я повезу в дорогущую частную клинику лечиться от паралича. Вот только девице, с которой я подписала контракт, я верила все меньше и меньше. И пусть мне даже выплатили аванс в размере тридцати процентов стоимости контракта, в душе тяжело ворочались сомнения в разумности моего шага.