Какие последствия будут иметь невзначай брошенные слова? Я оглянулась на Сюин и заметила ее легкую, жестокую улыбку, спрятанную за выбившимися из строгой прически локонами. Значит находка младшего ученика точно как-то связана с их с настоящей Хао Мэй планом мести клану Хао.

Паника. Зал пиршеств в «Павильоне Бумажных Фонариков» превратился в растревоженный улей. Я сама несколько запаниковала и осталась сидеть на месте, сжимая левое запястье кистью правой руки.

«Это началось. То что я не смогу остановить. И, боюсь, у меня нет никакого права останавливать это».

– Налей мне чаю, – приказала я своей служанке, и Сюин немедленно подчинилась.

– Да, молодая госпожа Мэй.

И тем не менее к чаю я даже не прикоснулась. Только поводила пальчиками над горячей водой полупрозрачного желто-зеленого цвета.

– Спокойствие! – скомандовал Лу Менгьяо. – Если будет что-то серьезное, мы вызовем подкрепление из ордена. Вам нечего бояться!

Сердце сжалось от предчувствия и нехорошей мысли «надо поспешить».

Лу Менгьяо вышел из «Павильона Бумажных Фонариков» со свитой из Хао Бохая, своих младших учеников и выводка из жен и детей Хао Бохая. Слуги и служанки топтались позади, желая и посмотреть и боясь этого больше смерти.

Когда в зале остались лишь мы с Сюин, я вскинула флейту, медля, и заметила угольно-черные узелки в кроваво-красной подвеске. Черный цвет обычно означал строгость, официальность и… смерть.

Подсчитывая черные узелки, я вспоминала, кого уже успела «узнать» и возненавидеть заочно. Мать, брат-наследник, первая госпожа, возможно кто-то из сестер (или несколько), слуги… Черных узелков было так много, что проще было уничтожить все поместье Хао до основания.

Понимание, что только так я освобожусь от давления предыдущей личности этого тела, пришло ко мне практически мгновенно. Моя новая жизнь против жизней множества людей, которые много лет (больше пятнадцати) издевались и истязали Хао Мэй и Сюин всего лишь из-за их врожденных особенностей, не влиявших ни на внешность, ни на умственное развитие.

– Темные печати активировала Хао Ванью. Я подчинила ее звуками флейты.

– Можно ли?! – вдохновленно спросила у меня Сюин, уже вообразившая себе, как мы от всех мерзавцев избавимся одним махом.

– Нельзя. Здесь заклинатели. Пусть они всего лишь младшие ученики и целитель средней руки, я только заполучила этот артефакт, – я качнула флейту, имея в виду именно ее, – и еще не овладела им в полной мере. Мне нужно время, а времени у нас с тобой нет. Заклинатели обнаружили темные печати. Они сокрушат наш план. И могут даже раскрыть нас. Этого нельзя допустить!

– Нужно направить заклинателей по ложному следу. Тогда мы выиграем немного времени.

– Хорошая идея, – согласилась я. – Хао Ванью всегда завидовала первой госпоже и мечтала об ее кончине. Темные печати нашли в главном саду на любимой тропинке Хао Джаоэр. Этим можно воспользоваться.

Я сама не верила, что произносила эти жестокие слова своим ртом. Пока на алой подвеске отмечены черные узлы проклятия, даровавшего мне новую жизнь, я не могла воспротивиться и отказаться быть орудием мести Хао Мэй. Любая попытка сопротивления оканчивалась острым приступом сердечной боли.

Залпом выпив остывший чай, я решилась на месть для настоящей Хао Мэй. Для себя и своей будущей свободы. Если я столкнулась с проклятьем жертвы (вряд ли жертва была свободной волей настоящей Хао Мэй, скорее несчастным для нее стечением обстоятельств), то вынуждена подчиниться и исполнить требуемое.

Страх выпустил меня из своих объятий. За свою жизнь мне пришлось видеть так много несправедливости и самой быть жертвой, что месть за настоящую Хао Мэй не так сильно пугала меня. Я стану не убийцей, а мстительницей.