— Дело в том, что нам не позволили сделать это. Но кое-что мы все же узнали. — Он улыбнулся одними губами. Глаза джарганца остались холодны и спокойны.

— Интересно, что? — уточнила я.

— Там в переулке действительно имел место опасный ритуал, госпожа Вяземская. Вы ведь видели темный сгусток, который ударил в жертву? — спросил Милош.

Я кивнула.

— У меня есть некоторые подозрения, — не спеша пояснять свои слова, проговорил мужчина.

— А свет? — спросила тихо. — Я никогда прежде в своих видениях прошлого не видела такого света.

— А как они проходили у вас раньше? — Горич откинулся на спинку сиденья, а я зацепилась взглядом за его усики и вдруг ощутила несвоевременный приступ веселья.

Конечно, это был откат после использования силы. Кажется, я потратила ее больше, чем всегда. Вот и результат. Главное теперь — не рассмеяться перед куратором. А то он придумает себе невесть что. Мужчины, они такие ранимые, когда считают, что над ними смеются.

Полагаю, Милош Горич не исключение из правил.

— Куда мы едем? — спросила тихо.

Горич посмотрел на меня и ответил:

— Сейчас я приведу вас в чувство, а затем отправлю домой. На сегодня, Вяземская, ваша практика закончена.

— Что? — уставилась я на джарганца.

А он, игнорируя мой взгляд, постучал по стенке экипажа и громко крикнул:

— Любезный, вы знаете, где в городе находятся «Снежные горки»?

Платон, конечно же, знал.

— Так вот, везите нас туда, — распорядился мой куратор и снова внимательно посмотрел на меня.

— «Снежные горки»? — повторила я удивленно.

— Именно. Вам сейчас просто необходима приличная порция сладкого, если вы, конечно, не желаете вернуться домой в столь изнуренном виде, — сказал он.

Я? В изнуренном?

Отчего-то удивилась тому, что джарганец говорил так правильно, словно всю жизнь провел в столице и воспитывался у лучших гувернеров. Совсем не такими я представляла себе жителей севера. Да и не такими видела. На моей памяти была одна делегация из Джаргана. Все, кто в ней участвовал, были как на подбор огромные бородатые дядьки в полушубках. А этот почти изысканный, подстрижен на наш, атронский, манер.

— Надеюсь, вы знаете, что сладкое лучше всего восстанавливает магическую силу? — с усмешкой спросил куратор. — Его особенно любят девочки.

— Я не люблю сладкое, — парировала в ответ.

— Тогда считайте, что вам придется съесть его как лекарство, — совсем не огорчился Горич.

Смерив его взглядом, я вздохнула и спросила:

— Но что произошло там, в тупике? Что вы поняли, господин куратор?

Его лицо сделалось серьезным.

— Помните свет, Вяземская?

Еще бы мне не помнить! Он едва не ослепил меня. До сих пор перед глазами нет-нет да и промелькнут яркие зайчики-блики.

— Тот, кто нам противостоит, черный маг или магиня. Я не успел понять. Слишком быстро все закончилось. Тьма, убившая несчастную девушку, была последствием сильного ритуала. А свет… — Милош задумчиво посмотрел на меня, — свет — это была ее душа.

Я вздрогнула.

— Душа?

— Да. Убийца забрал душу девушки, испепелив ее тело. Что-то такое я заподозрил, когда впервые прочитал отчет у Лехно. А теперь удостоверился в правильности своего предположения.

Я отвела взгляд и мысленно содрогнулась от ужаса. А вот джарганец, ну каков некромант! Ведь понял то, чего не поняла я! Он действительно хорош в своем деле. Жаль, что из пепла невозможно поднять мертвого. Убийца все предусмотрел.

Самый страшный грех для мага — забрать чужую душу, лишить ее возможности перевоплотиться снова. Тот, кто сейчас убивает людей на улицах столицы, или безумен, или идет к еще более опасной цели.