Что?!

Работа уже началась?

С другой стороны, в контракте ясно написано, что у меня ненормированный рабочий день: чего я удивляюсь? Всего-то дел: отвезти документы и передать лично в руки получателю. Ничего страшного, отвезу. Не поломаюсь. Тем более мне не надо сейчас терпеть рядом этого напыщенного испорченного сноба.

Который как раз сейчас наверняка поехал развлекаться со Светланой Синичкиной или ещё какой-нибудь его очередной фотомоделькой.

По ночным пустым дорогам авто быстро мчит меня куда-то, и я не сразу замечаю, что мы выехали за город, и теперь подъезжаем к какому-то элитному коттеджному посёлку, где живут самые богатые люди нашего города.

Огромные глухие ворота бесшумно раздвигаются перед нами, и машина мягко шуршит по асфальту, останавливаясь у огромной парадной лестницы какого-то невообразимого дворца.

Сначала я немного робею, но вспоминаю, что сейчас я одета в стильное дорогое платье, лабутены на высоченных каблуках и в руках сжимаю документы. Просто рабочие моменты. Ничего особенного. Передам лично в руки Эльдару Толмацкому, как написано на конверте, и поеду наконец-то домой.

Спать.

Звоню в дверь и слышу, как по огромному пустому дому разносится громкая мелодия. Я ожидаю, что мне откроет какой-нибудь напыщенный и чопорный дворецкий в черном фраке, и очень удивляюсь, когда дверь распахивает мужчина в джинсах и с голым торсом. С наполовину наполненным бокалом в руке.

— Добрый вечер, я приехала передать документы господину Толмацкому от Романа Борисовича Вербицкого, —деловым тоном начинаю я, как он перебивает меня:

— Проходи, — и мне не остаётся ничего, как послушно переступить порог его дома.

Дверь бесшумно захлопывается за мной, и мужчина кидает мне через плечо:

— Сейчас я всё проверю и подпишу, а ты пока посиди, выпей. Что ты будешь? — бесцеремонно спрашивает он меня, заводя меня в большой зал, где пылает камин, и низкий столик перед диваном уставлен пустыми бокалами и бутылками.

— Ничего, спасибо, — скромно и сдержанно отвечаю я, и тут только понимаю, что мужчина безобразно пьян.

16. 16

Но мне совершенно некуда деваться. И я присаживаюсь на край дивана, пока этот самый Эльдар Толмацкий плюхается в кресло, распечатывая конверт и впиваясь взглядом в текст.

Вроде всё пока идёт нормально. Сижу, потихоньку изучая комнату: она такая огромная, наверняка больше всей моей квартиры, и я понимаю, что она обставлена дорогой мебелью в английском стиле: кресла, диваны, обитые мягкой телячьей кожей, камин, облицованный настоящим мрамором.

— А ты что, его новая помощница? — вдруг прерывает молчание мужчина, и тут я понимаю, что он уже давно не читает, а рассматривает меня.

Пристально. Сладострастно.

Он развалился в кресле в расслабленной позе, и я вижу, как его правая ладонь лежит на ширинке, потирает её.

Стараюсь не смотреть туда, но это просто невозможно: просто невозможно не заметить, что у него стоит. Ширинка мужчины недвусмысленно топорщится, пока он совершенно недвусмысленно поглаживает её.

— Умеет Вербицкий подбирать себе тёлок, ничего не скажешь, — вдруг произносит он.

И я совершенно не знаю, как себя вести: он это сказал про меня, для меня или вообще просто высказал общее суждение, которое и так все знают? Делаю вид, что я не слышала это странной реплики и смотрю на огонь, напрягшись и выпрямив спину.

Жду, когда он дочитает, подпишет эти чёртовы документы и вернёт мне. И тогда я уйду из этого огромного душного дома.

Между тем Толмацкий, словно забыв, что только что говорил, снова начинает шуршать бумагами, и я понемногу успокаиваюсь. Он пьян, ну что же. Ну не будет же он приставать к личному ассистенту своего делового партнёра, ведь так?