И я уже внутренне готова ко всему. Всё внутри меня холодеет, когда Вербицкий поворачивает голову в сторону персонала и открывает рот:

— Подберите девушке бельё. Пошлюховатее, на её вкус, — с насмешкой говорит он, и выходит из комнаты.

И всё?! И я даже не знаю, что я сейчас испытываю: облегчение или жгучее чувство обиды, которое сжирает меня изнутри.

15. 15

15

Пошлюховатее? На мой вкус?!

— Ну что, девушка, принести вам нижнее бельё? — вопросительно смотрит на меня чёрная дама со своими курочками, и я с вызовом гляжу на них.

— Да! Вы же слышали, что только что сказал господин Вербицкий? Принесите, пожалуйста, всё, что у вас есть в чёрном и красном цвете. И пооткровеннее. Не стесняйтесь. Моему боссу нравится всё самое блядское, — чуть ли не с истерикой в голосе отвечаю я этим послушным дурочкам.

Раз уж меня купили, то пусть раскошеливается! Что мне ещё терять, кроме моей драгоценной, никому не нужной девственности?

И прикрикиваю на уставившихся на меня в изумлении девушек:

— Девочки, у меня мало времени, мой босс очень занятой человек!

И они сразу же спешат вон из комнаты на свои склады французского и итальянского белья, чтобы выбрать только самое лучшее для их самого лучшего клиента.

Не проходит и получаса, как вокруг меня вырастают груды бюстгалтеров, трусиков, корсетов и боди. На тонких невесомых лямочках, с вырезами и разрезами в самых немыслимых местах: мне даже становится смешно от этой затеи. Ведь такое бельё явно надевают лишь с одной целью: побыстрее его снять!

Но в последние годы я была так задавлена и раздавлена всеми навалившимися на меня бедами, что почти забыла, что я — молодая девчонка, у которой вся жизнь впереди.

И вот теперь я внимательно, склонив голову на бок, разглядываю своё отражение в зеркале напротив, и с удивлением понимаю, что в этом бархатном чёрном корсете, облегающем меня, как вторая кожа, я выгляжу ничуть не хуже всех этих красоток и блогерш из журналов и соцсетей.

— Вам очень идёт. Просто изумительно, — вдруг подаёт голос управляющая, и я, с улыбкой посмотрев на неё, отвечаю:

— Тогда я беру всё!

Ну что же, мой первый «рабочий день», как я полагаю, закончен, и я могу теперь спокойно ехать домой? Где меня ждёт мой распалённый страстью и ожиданием Дима?

При воспоминании о нём странная скользкая мысль, как хвост ящерицы, пробегает у меня в голове: а так ли уже он на самом деле меня ждёт и любит?

Но я гоню её прочь от себя.

Я и так почти похоронила свою юность и самые цветущие годы под грудой горя, забот о сестре и тяжёлых воспоминаний, и теперь ещё хочу остаться совсем одна? Без парня?

— Я поеду в этом, — киваю я девушкам на чёрное строгое платье с глубоким декольте. — И я останусь в этом боди. Заверните мне мои старые вещи с собой, пожалуйста, — прошу я.

Но тут понимаю, что они мне больше не нужны: эти дешёвые убогие шмотки, как выразился Вербицкий, и я поправляю сама себя:

— Хотя нет. Просто выбросьте их.

Нагруженные пакетами, мы спускаемся по лестнице к ожидающему меня авто, и водитель помогает затолкать всё в багажник. Как я и подозревала, Вербицкий, даже не удосужившись ничего мне объяснить, уехал куда-то по своим делам, а за мной прислал другую машину. Впрочем, они все такие одинаковые, что я перестала их различать между собой.

Наверняка у него их двадцать штук с такими же одинаковыми шофёрами.

Я еду по уснувшему городу, который успел уже закрыть все двери и окна, пока мне подбирали новый гардероб по распоряжению моего босса, как тут мне приходит сообщение.

Открываю мобильный, читаю с незнакомого номера: «Надевай что-то из приличных шмоток и сразу же отвези пакет, который тебе передаст водитель, куда нужно. Там тебя ждут».