Молчание было мне ответом. Впрочем, я и не рассчитывала на какие-то конкретные слова. Рональд, насколько я успела понять, старался говорить как можно меньше и держал все в себе.

— Вы, дарна, плохо понимаете, что такое Родственные Души, — внезапно услышала я холодный голос Рональда. — С тех пор, как боги изъявили свою волю, мы связаны с вами навечно до самой смерти. Ни вы, ни я не сможем никогда найти другого партнера. И жить отдельно у нас не получится.

— И поэтому вы решили отравить меня цветочными ароматами? — я открыла глаза и бесстрашно уставилась в недовольное лицо Рональда. — Чтобы как можно быстрее свести меня в могилу?

— Ошибаетесь, дарна, я решил, что вы, как и все женщины, любите цветы.

— А заранее спросить нельзя было? Вдруг у меня аллергия на определенный цветок, и я умерла бы там от удушья? Тогда что? Воскресили бы и взяли в жены?

Меня несло, и я прекрасно это осознавала, но остановиться не могла. Слишком… Да все было слишком! Вся история казалась мне чересчур глупым фарсом.

— Вы постоянно останавливаетесь на теме смерти, — задумчиво проговори Рональд, все это время внимательно следивший за мной. — Я настолько вам противен?

То есть это все, что он услышал? Прекрасно! Просто превосходно! Сам привел меня в место, где легко задохнуться, а теперь совершенно спокойно заявляет, что я же останавливаюсь на теме смерти!

— Нет, не противны, — ответила я. — Но я не понимаю ваших попыток ухаживать. Они кажутся мне убийственными. Если так трудно спросить невесту о ее предпочтениях, то, может, обойдемся без ухаживаний?

— И это единственная причина вашего странного поведения сегодня? Вам не нравятся мои методы общения с вами?

Мое странное поведение? Это он о чем? Об обмороке или о словах про удушье?!

— Если исключить странность самой ситуации, то да, можно сказать и так. Вы общаетесь со мной так, как будто я — или подозреваемая, или преступница, причем вина моя уже доказана. Моя, а не настоящей Мари Орской. А я не понимаю, когда успела заслужить к себе подобное отношение.

— Приношу свои извинения, — криво улыбнулся Рональд. — Работа накладывает отпечаток на манеру общения.

У меня на языке так и крутился вопрос: неужели он в том же тоне общается и со своими любовницами? Но я благоразумно промолчала. Свидание, и так не обещавшее никаких положительных эмоций, было вконец испорчено. Понятия не имею, какие отношения связывали Рональда и настоящую Мари, но я дурой не была и прекрасно видела, что свое отношение к ней он каждый раз переносил на меня. И вот с этим челове… оборотнем мне предстояло прожить всю свою жизнь…

Настроение скатилось к отметке «Как же вы все достали, уроды», и я попросила:

— Верните меня, пожалуйста, домой.

Рональд внимательно посмотрел на меня несколько секунд и затем кивнул:

— Через полчаса. Пока отдыхайте, — затем встал, повернулся и вышел.

Почему не могла отдыхать у себя в комнате, я не поняла, но спрашивать было не у кого. Поэтому пришлось лежать на мягкой постели, уставившись в потолок. Белая лепнина, непонятные фигурки, яркие вспышки молний среди них…

О том, что что-то не так, я догадалась уже после того, как начала кружиться голова.

Краем сознания я ухватила резкий звук, а затем — опять чем-то недовольный голос Рональда, и вторично потеряла сознание.

Очнулась я довольно скоро, уже в другой комнате, в уже родном столичном доме. Рядом стоял Рональд и рассматривал меня с преувеличенным вниманием, как будто я была подопытным кроликом, и на мне только что поставили очередной важный эксперимент.