Ярослава Ивановна, махнув рукой, оставляет свои воспитательские замашки. С улыбкой наблюдает за нами. Терпеливо ждет, пока мы попрощаемся.

— Так, вы не балуйтесь, — стараюсь подкрутить строгость в голосе на максимум. Судя по смеху няни, получается неубедительно. — А вы... если что, звоните. Как обычно. Подниму трубку, несмотря ни на что, — напоминаю ей.

— Злоупотреблять не буду, Константин Юрьевич, — оценивающим взглядом пройдясь по мне, она смахивает что-то с лацканов пиджака, приглаживает их, а потом поправляет воротник.

— Вы будто и моя нянька. По совместительству, — ухмыльнувшись, приобнимаю ее в знак благодарности.

— Да вам бы она тоже не помешала, — тянет с непонятной мне тоской. Списываю ее тон на усталость. — Не нашли никого мне в помощь? Девочки растут, такие непоседы. Я не успеваю за ними.

— В процессе, — отстраняюсь. — Ищу. Я бы определил их в частный детский сад, но, сами понимаете…

— Нет-нет, — активно размахивает она руками. — Кто там за ними следить будет и питание контролировать? Замучаетесь сыпь выводить и скорую вызывать. Тьфу-тьфу, не дай бог, — суеверно сплевывает через плечо.

— Обещаю, я активно займусь поиском подходящей кандидатуры, — в сотый раз говорю, но не выполняю.

— Ой, — закатывает глаза. Не верит. — Идите уже. На работу опоздали, — буквально выталкивает меня из дома.

Ухмыльнувшись, спускаюсь с крыльца. Направляюсь к парковке, и уже через пару минут выезжаю за ворота, которые автоматически закрываются позади моей машины.

Собираюсь вырулить на дорогу, но перед капотом внезапно появляется чей-то силуэт. Вырастает из ниоткуда, чуть ли не бросается под колеса. Резко торможу и чудом останавливаю машину в нескольких сантиметрах от тупорылой самоубийцы.

— Придурочная, что творишь? — толкнув дверь, выкрикиваю грубо. — Цела?

— Цела, — бубнит в ответ, поднимает какие-то свертки и выпрямляется, отряхиваясь.

Предстает передо мной во всей, мать ее, красе.

Лучше бы сдохла. Хотя тогда бы меня посадили — и мои лучшие ребята не отмазали бы. Нельзя. Пусть живет, но как можно дальше от нас.

— Даша? — уточняю, до последнего надеясь, что она — плод моей воспаленной фантазии. Страшный сон. Галлюцинация.

— А говоришь, не узнал, — тянет уголки губ вверх. Дрожит. Часто дышит, перебирает свои пакеты и хлопает ресницами.

Боится. Но делает шаг ко мне.

В глазах словно фитиль тлеет. Разгорается с каждой секундой, пока я молчу.

Даша тоже не спешит продолжать разговор. Выбирает стратегию. Оценивает риски. Думает, с какой стороны подобраться ко мне.

Она всегда была умной стервой. На глупую я бы не взглянул. А на этой — сломался.

Не хватило ей моей «любви» четыре года назад, когда я ее без копейки оставил и передал безработному Славину, как чертову эстафетную палочку. Заюзанную, прогнившую и списанную в утиль. Вручил идиоту и пожелал удачи обоим.

Даша забыла, как я умею ненавидеть? Могу повторить.

Но сейчас главное — увезти ее от дочек. МОИХ дочек.

В машину сядь, — цежу сквозь зубы. — Быстро!

* История Тимура (друга Кости) и Евы

"Сыночек в награду. Подари мне любовь"

https://litnet.com/ru/reader/synochek-v-nagradu-podari-mne-lyubov-b420727?c=4657929

6. Глава 6

— Кость, понимаешь… — рискует пролепетать Даша, когда я трогаюсь с места. Ее тихий, вкрадчивый голос звучит сиреной в моих ушах. Оповещает об опасности.

Резко вылетаю на дорогу, не беспокоясь о том, что пассажирка не пристегнута. Грубо вхожу в поворот. После сдавленного «ой» Дашу впечатывает в дверь. Пакеты падают с ее колен, рассыпаются по салону. Из бумажных свертков вываливаются фрукты и сладости. Не рассматриваю их, потому что заранее уверен: больше половины из того, что принесла Даша, — если не все — детям нельзя. Но ей плевать. Он не узнала о собственных дочках ровным счетом ничего. Потому что не хотела вникать.