— Так, осталось забрать книгу авторских рецептов из кухни, — перевожу тему в другое русло. — И я откланяюсь из пока еще вашего кафе, Евгений Никитич.

Прижав одну из коробок к груди, направляюсь на выход. Нажимаю на ручку двери, тяну на себя и замираю.

— А это собственность кафе, — Женя специально добивает меня. Назло.

— С каких пор? — оглядываюсь.

— Но если ты останешься у нас управляющей... — нагло ухмыляется.

— Катись в ад, дорогой, — вылетаю на кухню.

Собираюсь проскочить мимо команды, чтобы никто не видел меня такой — разбитой и уничтоженной. Но… Врастаю в пол, едва не выпустив коробку из рук. Сдуваю кучеряшки со лба.

Боже, да я такое только в фильмах видела. Только бы не расплакаться впервые в жизни…

Весь персонал кафе выстроился в стройную шеренгу, перегородив мне дорогу к выходу. Вытянулись по стойке смирно, как солдаты. Только руки сцепили в замок перед собой. И зафиксировались в одинаковых позах.

— Вера, что ты здесь устроила? — шипит мне в спину бывший.

Передергиваю плечами от отвращения. Инстинктивно делаю шаг вперед.

— Вы все-таки уходите? — уточняет Матвей.

Не в силах вымолвить ни слова от накатившей тоски, я лишь слабо киваю.

Как по команде, все без исключения снимают с себя фартуки и складывают ровной стопкой на столе.

Что это? Восстание? Или плевок в лицо новому владельцу?

Смело, пафосно, но… невероятно глупо.

Мы дружно застываем, как сахарные фигурки на торте.

В полной тишине слышен гул холодильников и шум посетителей из зала. Внутри кухни время будто остановилось.

Женя прочищает горло, чтобы открыть пасть и наверняка наорать на МОЮ КОМАНДУ, но я опережаю его. Не позволю. Не при мне!

— Так, бездельники, это что за шутки? — включаю командирский голос, и боковые фланги вздрагивают. — Марш работать!

Младшие сотрудники послушно разбегаются по своим местам. Как трудолюбивые муравьи, принимаются за дело.

— Ваши семьи кто кормить будет, если вы лишитесь работы? — бью по мужской половине. — А детей? — достается и женщинам.

Тяжело вздохнув и переглянувшись, кухонные работники уныло разбредаются. Разумеется, не все.

Зачинщики бунта остаются непоколебимы. Мужская троица, которая вместе со мной стояла у истоков. Мы поднимали все и выстраивали по крупицам. Без них бы я не справилась тогда. Шеф-кондитер и его помощники. Почти три богатыря, только вместо щита и меча у них поварская книга и нож для фруктов.

Усмехаюсь — и сталкиваюсь взглядом с Матвеем. Отрицательно качаю головой. Провокатор.

— С тобой отдельно поговорим, — передаю ему коробку. Жестом приказываю помощникам отойти.

— Вера! — рычит позади Женя, отойдя от шока. Но воспринимаю его как надоедливую дворняжку, которая бежит за велосипедом, пытаясь цапнуть шину.

— Всего вам доброго, ребята. И спасибо за работу, — произношу искренне и покидаю кафе, пока ноги еще держат.

Матвей помогает мне перенести вещи, пока Женя провожает нас отупевшим взглядом. В итоге, наплевав на нас, бывший скрывается в кабинете.

Жду в машине шеф-кондитера, который сегодня заменил грузчика. Как-то долго он несет последнюю коробку. Потерял по пути? Или Женя отвлек?

Выдыхаю с облегчением, когда наконец вижу Матвея. Выхожу к нему навстречу.

— Брось, у тебя больные родители, — дружески хлопаю бугая по плечу. — Подумай о них. Кто будет зарабатывать им на лечение, если ты уволишься?

— Вы, Вера Александровна, — ухмыляется довольно, будто нашел выход. — Все это… — окидывает рукой кафе, — появилось благодаря вам. И нас с ребятами вы «сделали». Взяли без опыта работы, обучали, отправляли на курсы. Добро нельзя забывать.