Хьюго Борх Квест в заброшенном замке

Звонок.

– Андрей? Привет! Как дела?

Вкрадчивая интонация женского голоса, между словами расставлены осторожные паузы.

– Узнал?

Нет.

– Это Лена Жукова.

И имя, и голос тебе ни о чем не говорят, но в традициях людей – отвечать.

– А-а! Как дела, Лена?

– Я звоню по просьбе Игоря Мельникова. Точнее Игоря Игоревича Мельникова.

– …Игоревича?

– Да, Мельникова.

«Кто это? Хотя, кажется припоминаю. Сокурсник по университету».

– У нас 22-го встреча выпускников философского факультета МГУ.

– Ишь ты! – меня куда-то зовут. – Пятнадцать лет не звали, а тут приспичило, да?

Лена тщательно подбирает слова и втолковывает мне «геолокацию» места встречи. Хотя я не давал ответа.

– Понял геолокацию, да?

Забегаловка на окраине Москвы, как не понять.

– Молчишь? И ведешь себя между прочим не красиво. Надо уважать сокурсников. Зовут – приходи.

– Без меня не управитесь?

– Вот какие вы! Еще Ерохин тоже отказался. С Сашей Резвым он «в контрах». А Саша между прочим это все организовал. Вы же друзья, – ты, Саша, Володя, Лева Шабанов. Какая кошка между вами пробежала?

– Знаешь что, Елена Прекрасная…

– Какая я тебе прекрасная? …Короче, приходи, там будет Лева Шабанов, помнишь такого?

В этом месте я могу себя похлопать по плечу:

«Ну чувак, смотри, какая-то Лена ловит тебя на живца – Лева был твоим другом, – из Моршанска перебрался в Москву. И ты, «премудрый карась», должен клюнуть.

– А он где?

– …Он сейчас вице-президент «N» банка. Саша Науменко стал Зампредом «N-ской» облдумы.

Какой облдумы звучит неразборчиво, но, судя по интонации, самой серьезной облдумы.

«Леву и Шурика я брал на «соцопросы», – был у них «за главного», потом они меня бросили».

– …Виктор Баранов – гендиректор крупной фирмы. Сергей Захарчук в министерстве. Кстати, Алексей Шавло тоже депутат, в Питерском заксобрании.

– Ну а ты, Лена?

– Что?

– У тебя какая должность?

– А при чем здесь это? Я в Префектуре работаю. Ну все, мне некогда здесь с тобой «распотякивать». Пока.

Лена нажала кнопку. Конец разговора скомканный, спешный. И ее «пока» почему-то прозвучало, как «пыка». Благордаря этому «пыка» ты ее и вспомнил. Она всегда говорила «пыка», так самонадеянно и заискивающе и уже порхала где-то в другом месте, как колибри.

Ну вот, ты приглашен на встречу с «важняками», соображаешь? Встреча выпускников.

Это не залихватское «А помнишь Шурик, как мы в стройотряде воровали яблоки…». Это робкое «Ребята! Саша! Я так рад, что вы нашли время. Разрешите, я скажу тост».

Одним – «Минута славы», другим – «Минута угрызений совести».

«Новый поворот. Что он нам несет?» – стонала одна рок-группа из советских.

Но зачем ты им так понадобился? Смекнул?

Пока нет.

Другие времена. Чеховские «Толстый» и «Тонкий» уже не встречаются тет-а-тет, они нынче создают свои когорты толстых и тонких. Толстые – «Удальцы-молодцы», ну а второй не повезло, – «лохи», выраясь по-современному. Ибо положение человека в социальной иерархии есть ключевой его идентификатор. Чехов напрасно смеялся над этим, аж тридцать томов подряд. У тебя еще есть вопросы? Нет, у тебя нет вопросов. Просто твои достижения псу под хвост, – «изба красна не пирогами, а словами».

Надо сходить. Занять очередь к депутату Шурику. Конечно, Ленка подойдет к нему первой. Сейчас перед зеркалом отрабатывает свою трогательную речь. «Ты кто?» – спросит ее Шурик с высоты своего положения, он конечно помнит ее, любил уплетать ее пирожки, все четыре года любил, но так положено спросить, чтоб поняла, кто он теперь… Потом тактика Ленки будет такая. Попытаться вместе вспомнить розовое прошлое – поймать кураж – похвалить – поддакнуть – хихикнуть – … и попроситься на работу. А важный человек, Шурик улыбнется не как Шурик, а снисходительно, оценивающе улыбнется, как должен улыбаться зампред областной Думы, а после насупится – нахохрится и выдаст эдакий скалозубовский парафраз: «Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы». Пообещает, что-то пообещает, да, еще добавит ободряюще: «Не зря ж в «Универе» за одной «партой» сидели».

Философский факультет МГУ. Прогулки по ночной Москве, походы по подмосковным лесам, по бывшим республикам рассыпавшейся Империи.

Чтобы иметь карманные деньги – ночами разгружали вагоны на «Курском», мясные туши на «Черкизовском». С рассветом небольшой «кэш» в кармане и счастье на лице. Как зарабатывали еще? Элементарно, на полях социологических исследований для партий политиков и самовыдвиженцев перед выборами, где-нибудь в Березняках или Нефтеюганске, хотя результат всем был известен заранее. Поэтому платили за то, что врали, – исследования и были формой вранья.