- Я здесь, - послышался знакомый голос. Я осторожно спустила с рук Титикаку, который уставился на снег с недоумением и опасливо попробовал его лапой.

- Я думаю, что он будет хорошо себя вести, - вздохнула я, глядя с умилением на то, как хлопья снега упали на нос принцу, и он скосил глаза, рассматривая их.

- Я бы не сильно на это рассчитывал, - послышался голос. Я обернулась, видя, слуги прилипли к окнам, побросав все дела.

- Аррр! – послышался агрессивный писклявый рык. Но сугроб не дрогнул.  И тут прямо в попу Титикаке прилетел снежок.

- О, кто это сделал? – спрятала я за спиной мокрые от снега варежки.

Титикака уже понял, что сугроб его не боится. И снежинки не вкусные. Но самое важное, убегать он никуда не собирался! 

Так, а где Титикака? Только что был здесь!

Он ведь только что… Я рассеяно, водила рукой, очерчивая место, где только что своими глазами видела принца.  

- Титикака! – бросилась я  искать комочек шерсти и энергии.

 За таким, как он нужен глаз да глаз! «Даже я бы не справился!», - заметил морской гребешок, обладатель не менее тридцати глаз.

- Тити! – кричала я, мечась по снегу. Нет, я отвернулась на мгновенье! Считай, моргнула! А тут…

 - Рррр! – слышалось недовольное рычание малыша. Его несли за шкирку в огромной пасти. А потом сгрузили в сугроб. Титикака потешно отряхнулся и зажмурился, глотая снежинки.

Откуда-то повалил снег. Да такой крупный, словно кто-то трусил над замком подушку. Хлопья оседали на волосах, слепили глаза. Казалось, вокруг все стало каким-то серым, слегка туманным.

- Давай слепим снеговика! – предложила я, сжимая в руках будущий ком.

Пока я натужно катала ком, чувствуя себя жуком-навозником, Титикака радостно прыгал вокруг меня, пытаясь откусить от кома снег.

- Мы лепим снежную бабу! – объяснила я, сплевывая волосы и толкая ком.

- А потом я ее съем! – намекал Титикака, терпеливо ожидая, когда няня сползет по кому вниз.

 Его величество стоял и смотрел на нас с некоторым недоумением.

- Это ее …. Эм… попоноги, - пояснила я Титикаке, изредка бросая взгляды на его величество. – А сейчас мы будем катать грудоталию!

Я снова катила ком, собирая весь снег вокруг.

-  А потом я ее съем! – радостно скакал вокруг Титикака, напушив хвост. В его глазах было столько восторга, что я даже улыбнулась ему.

Второй ком с трудом водрузился на первый. Я отдышалась, вытряхивая снег из капюшона. Мне показалось, что там целый сугроб!

- А вот и голова! – слепила я голову. И тут же потребовала угольки и морковку. Ветки я нарвала с куста, что рос возле стены.

- Рррр! – зарычал Титикака так, словно ему сказали, что ему в будущем придется на ней жениться. И теперь он всеми силами пытался произвести впечатление на барышню. Он тормошил ее лапой, всячески показывая, какой он грозный. Но снежная баба была суровой дамой. И не собиралась в панике бежать от такого страшного зверя. И никак не отвечала на его чувства. Проклятая ледышка!

Я скользнула взглядом по его величеству, понимая, что время нашей прогулки уже подходит к концу.

- Что это такое? – спросило его величество, глядя на «красавицу».

- Это … снежная баба, - пожала плечами я, отряхивая рукавицы и плащ.  Я обернулась к своему шедевру. – Была…

 В жизни каждого мужчины наступают моменты горьких разочарований в любви.  Титикака выяснил, что любовь может быть жестокой. И местами безответной. Поэтому задумчиво грыз заснеженную морковку, глядя на меня взглядом: «Ну вот как так?».

Меня тревожило только одно. Пятнадцать минут уже давно прошли. Но никаких поползновений в сторону государственных дел, я пока не наблюдала.