– Разные поколения. Мировоззрение. Между нами, блин, херова пропасть. Я школу заканчивал, когда ты пешком под стол ходила.

– Когда это было. Сейчас я – женщина, ты – мужчина.

– Какая ты женщина? Девчонка сопливая.

– Таких пар очень много, – гну свою линию. – И ничего. Как-то встречаются. Живут вместе. Женятся даже и семьи создают.

– Я для всего этого не гожусь.

– Откуда тебе знать?

– От верблюда. Посмотри на меня. Ты – молодая девчонка, взбалмошная, яркая, шумная, жаждущая приключений и романтики. А я? – усмехается. – Замкнутый, угрюмый, тупо плывущий по течению ядовитый мухомор. Человек, не способный выражать свои эмоции и чувства. Человек, не способный отдавать. Потухший вулкан, блять. Что ты на хер нашла во мне? – искренне недоумевает.

– Ты не всегда таким был, правда ведь?

– Что ты имеешь ввиду? – хмуро на меня взирает.

– Ладно. Пусть ты возненавидишь меня ещё больше после этого, – расстёгиваю боковой карман. Вытаскиваю оттуда маленькую фотографию. Ту самую, которую он хранил в своём бумажнике. – Извини, что не отдала раньше. Мне не стоило держать её у себя так долго. Просто… Не знаю, как-то глупо ревновать к той, кого уже нет, но…

Смотрю на него растерянно.

Становится рядом.

Щёлкает зажигалкой, поджигая фитиль вставленной в рот сигареты.

Глубоко затягивается дымом и, не моргая, пялится на снимок, лежащий на столе.

– Когда вы были вместе, ты был другим, Кирилл, – тихо продолжаю. – Прости опять же, я нашла профиль Даны.

– Каким образом? Ты даже не знаешь её никнейм в соцсети, – его голос звучит сухо и сердито. Он явно не доволен тем, что слышит.

– Ну…

– Бортич!

Поворот головы. Долгий, требовательный взгляд.

– Прочла в твоей записной книжке, – пищу, густо краснея.

– Что за мания лезть в чужие вещи?

– Ну прости.

Я чёт только и делаю, что извиняюсь.

– В общем, я была на её страничке. Там до сих пор все ваши фотографии и видео. Можно вопрос? Почему не удалил? Ты же можешь. Программист и всё такое. Своё – всё почистил. Абсолютно всё. Уверена, даже друзья не в курсе, кто такой Кирилл Дымницкий.

Он молчит.

Замечаю, как периодически подрагивают пальцы, держащие сигарету.

– Кир…

– Не могу.

Его признание режет лезвием по сердцу.

Подтверждается моя догадка. Дело не только в нашей с ним разнице в возрасте. Я давно и много думаю об этом.

– Я поняла, что ничего о тебе не знаю.

– Оно тебе и ни к чему, Ясь.

– Раньше ты вёл такую активную жизнь! Путешествия по Америке и другим странам, влог, экстрим. Взять хотя бы твоё увлечение профессиональным альпинизмом, – обескураженно развожу руками. – Офигеть, блин. Кто бы вообще мог подумать!

Хотя теперь мне понятно, откуда у него такая отличная физическая форма.

– Это всё в прошлом.

– Вот и я о том. Рядом с ней ты был живым, Кирилл.

– Смысл об этом тереть, закроем тему.

– Сколько лет прошло с тех пор, как твоя жена погибла? Шесть получается?

Очень боюсь, что психанёт и не станет дальше вести со мной диалог.

– Шесть.

– Она сорвалась. Там писали в комментариях. Ты винишь себя в произошедшем?

– Не лезь в это, – моментом ощетинивается, поджигая вторую сишку.

Всегда выкуривает две подряд, когда нервничает.

– Скажи как есть. Винишь?

– Блять, да! Я отпустил её. Мы должны были быть там вместе!

– Гималаи.

– Макалу. Пятый по высоте восьмитысячник мира. Расположен в восточной части хребта Махалангур-Гимал, в центральных Гималаях, на границе Непала с Китаем.

– Значит…

– Я сломал ногу прямо перед отъездом. Тупая случайность.

– И она…

– Всё равно примкнула к команде. Без меня.

– Ясно.

– Сука, у меня было предчувствие и просил ведь её!