Помотав головой, чтобы отогнать наваждение, Максим открыл глаза. И тотчас обругал себя за несвоевременные мечтания. Беспечный глупец! Не успел разобраться с наследством, а уже помышляет о том, как приударить за барышней, которая даже не воспринимает его всерьез.

Бросив цветок на скамейку, Максим зашагал к дверям. Но вдруг передумал, вернулся назад, поднял цветок и спрятал его в карман.

– Как говорила моя покойная нянюшка, мухи к мухам, а пироги к пирогам, – сказал он себе, бодро встряхнув головой. – То бишь одно не помеха другому. И потом, – прибавил он с внезапной решимостью, – почему бы мне и не приударить за ней, раз она мне так приглянулась? Ну еще не хватало – уступить Ольгу Остолопу. Нет!

7. Глава 6

Прием, устроенный Остолоповым, превзошел все ожидания Ольги. Напрасно она волновалась с самого утра: все шло гладко. Гости съезжались неспешно, с восьми до девяти вечера, так что Ольга успела привыкнуть к ним и к тому времени, когда зала наполнилась шумной толпой, чувствовала себя превосходно. Да и гости, надо отдать им должное, не смущали ее своим вниманием. Они быстро разбились на кружки и занялись разговорами.

«Вот что значит светские люди, – подумала Ольга. – Никто на тебя не глазеет, не шепчется за твоей спиной – не то, что у нас в провинции. Наши бы уже все глаза проглядели на нового человека, обсудили и платье, и манеры».

Время от времени Ольга украдкой смотрелась в зеркало и всякий раз находила, что комплименты в ее адрес не были преувеличением. Она и сама казалась себе сегодня красавицей. Платье из белоснежного муслина необычайно ей шло. Его широкое треугольное декольте украшала прелестная роза с нежно-зелеными листьями. Несколько таких же розочек украшали подол. Розовый цветок красиво оттенял Ольгины волосы, а ниточка жемчуга на шее подчеркивала атласную гладкость кожи.

– Ну, моя прелестная фея, – обратился к ней Остолопов, – как вы себя чувствуете?

– Прекрасно, Степан Иванович, – благодарно улыбнулась Ольга.

– О принцах не грустите?

– Да что вы, мне и без них хорошо!

– То-то же! – многозначительно произнес Остолопов. – С королями, душечка моя, всегда интересней и лучше.

В это время в другом конце залы происходил далеко не столь приятный разговор. Начала его Зинаида, удивленная встречей с другом мужа.

– Любезный месье де Фурвиль, – насмешливо обратилась она к нему, – объясните мне, как вам удалось проникнуть в этот дом? Насколько я знаю, еще сегодня утром у вас не было приглашения. И где же вы его раздобыли?

– Буду с вами откровенен, графиня: нигде, – маркиз обезоруживающе улыбнулся. – И виной тому ваше непонятное упрямство, я бы даже сказал, незаслуженная враждебность ко мне.

– Ха! Очень даже заслуженная, – парировала Зина. – Ведь это именно вы принесли в мой дом разлад.

– Я?!

– Ну конечно. До того, как вы появились у нас, мой муж был человек как человек. Не без слабостей, разумеется, но, во всяком случае, любовниц домой не водил.

– Но разве я виноват, что Эжен закрутил роман с танцовщицей?

– А как будто нет! Вы дурно на него влияете. И не пытайтесь разубеждать меня, бесполезно! Кто вы? Холостяк и вдобавок иностранец, который ищет в чужой стране приключений. А так как искать приключений одному скучно, вы взяли в товарищи моего мужа.

– Но я вовсе не любитель волочиться за женщинами!

– Бросьте, маркиз. Ваше поведение говорит само за себя. О чем вы подолгу шепчетесь с Евгением, закрывшись в кабинете? – Зинаида вперила в него пристальный взгляд. – Молчите? Ну-ну!

Подождав, пока она остынет, де Фурвиль напустил на лицо кроткую улыбку и произнес: