– Тебе интересно, что там с твоим отцом, или нет? – резко оборвал его ассасин.

Молодой рыцарь опустил голову. Сабир знал, на какие рычаги его человеческой души нажимать: Кай в порыве нахлынувшего на него отвращения мог отказаться от любой помощи, но мог и наступить на горло своей гордости – и только по одной причине.

– Интересно, – сник крестоносец.

Сабир усмехнулся, сворачивая на нужную улицу. Конь, ведомый его рукой, фыркал, отмахиваясь хвостом от вечерней мошкары, совершенно не заботясь враз ослабевшим всадником. Кай и в самом деле чувствовал себя выжатым и бесконечно уставшим, безвольно, словно скот за хозяином, следуя за направлявшим его ассасином.

– Я узнал, – не стал томить его Сабир, – что несколько раненых крестоносцев попались сарацинам вблизи Сайды. Их повезли в Иерусалим – на продажу или на казнь. Если твой отец жив – он должен быть с ними. Если ему удалось бежать – правду мы сможем узнать только от крестоносцев, которым посчастливилось – или не повезло – выжить.

– Как? Если их пленили?..

– Доберёмся до Иерусалима – узнаем, как, – отмахнулся Сабир. – У меня есть глаза и уши в городе. Не переживай, крестоносец! Со мной не пропадёшь…

– А если отец в плену? Или убит? – не мог успокоиться Кай. – Кто с тобой расплатится?

– Если лорд Ллойд не оплатит мои труды… – Сабир на секунду задумался, – тогда я продам сарацинам тебя! Эй, крестоносец, я пошутил! А-а, шайтан!..

Сабир отпустил поводья, поддерживая окончательно лишившегося сил Кая, медленно кренившегося набок, и вскочил на коня позади него, вновь нащупывая брошенную узду. Им повезло, что улица обезлюдела, и далеко ехать не пришлось: убежище находилось поблизости. Остановившись у нужных ворот, Сабир спрыгнул наземь, тут же подставив руки, чтобы удержать бледного, как смерть, крестоносца. Ему пришлось дёрнуть рыцаря на себя, вытаскивая из седла, и, перебросив его руку через плечо, протащить Кая к калитке.

– Сын шакала! – выругался Али, как только Сабир перешагнул порог вместе с бесчувственной ношей. – Твой рыцарь был на площади! Он видел! Он знает!

– Займись конём, – ровно попросил Сабир, укладывая Кая на подушках. – И принеси воды.

Али захлопнул рот, дико глянул на скинувшего капюшон убийцу и молча вышел из дома. Сабир не обманывался на его счёт: Али успеет высказаться позже, его горячность давно стала притчей во языцех среди ассасинов. Впрочем, безумцем Али тоже не был и прекрасно знал, когда следует остановиться. Портить отношения с Сабиром, который считался одним из лучших убийц Шейха, он не собирался.

– Вот, – Али вошёл в дом, поставил большой кувшин воды рядом с подушками. Присел на корточки, настороженно наблюдая, как Сабир стягивает монашеский балахон с рыцаря, принимаясь разбинтовывать левое плечо. – Шайтан! – снова выругался Али, но уже гораздо тише: болезненные прикосновения Сабира тревожили Кая, и молодой рыцарь метался на подушках, пытаясь увернуться от чужих рук. – Скажи мне, потому что я не понимаю, Сабир! Он ранен, избит, слаб и бесполезен. Зачем он тебе?

– Он знает то, что нужно мне, – коротко ответил ассасин, накладывая свежую повязку на больное плечо рыцаря.

– Так заставь его говорить! Узнай, что тебе нужно, и убей! Так будет гораздо проще, разве нет? – Али заглянул в смуглое лицо товарища почти умоляюще.

Сабир долго не отвечал, и Али уж решил, что ответа он так и не дождётся, когда ассасин наконец разомкнул губы:

– Он мне жизнь спас.

Али едва воздухом не поперхнулся, подозрительно уставившись на лысого убийцу. Пояснений не последовало, и он вновь осторожно подал голос: