От прекрасного края ничего не осталось. Он скрылся под толщей пепла и сажи. Огонь шествовал по земле сплошной стеной, пожирал на своем пути все, что ему попадалось. От него не было спасения, и позади оставались только выжженные черные пустоши.

Сильный ветер нес меня дальше. Пожарище темнело далеко позади, а я вглядывалась вперед, надеясь увидеть густые леса и новые города, которые еще могли избежать страшной участи. Но глазам предстало иное.

Зеленых пастбищ и садов, как и веселых, чудесных городов не существовало больше. Кругом простиралось унылое серое пепелище, растянувшись от края до края. Реки и озера высохли от невыносимого жара. Не было ни птиц, ни зверей, ни деревьев. Совсем ничего.

Осталась я одна на этой скорбной выжженной земле, безвольная и послушная воле неуправляемого ветра. В отчаянии я оглядывалась по сторонам, в надежде, что увижу хоть клочок зелени или уцелевший дом в черно-серой пустоте. И вскоре различила, как вдали темнеет что-то.

Передо мной возвышалась гора с крутыми склонами. Острые камни грозно приветствовали меня, угрожающе накренившись в мою сторону.

Не имея возможности сопротивляться, я беспомощно наблюдала приближающиеся скалы. Они оказались красного цвета, совсем как расписные узоры Красного Терема. Такие же яркие и пламенеющие. Я отчаянно взмахивала крыльями, в надежде замедлить смертельный полет, но ветер швырнул меня прямо на острие камня, сильная боль разорвала грудь. Золотые перышки побагровели от крови, и тут, во внезапно наступившей тишине застучало сердце. Все медленнее и медленнее.

Проваливаясь в темноту, я увидела, как с небес упал коршун с крючковатым носом. Он хищно закричал, и в этом крике слышалось нескрываемое торжество. Коршун приблизился, сверкая знакомыми ледяными глазами. И, уже умирая, почувствовала, как несколькими крепкими ударами коршун стащил меня с камня и вырвал сердце…

Сперва я глубоко вздохнула, приходя в себя. Очутившись в полной темноте, сделала резкое движение и чуть было не упала с постели. Дурманяще благоухали дикие травы. Я поднесла руку к груди и убедилась, что под рубашкой нет раны. Неспокойное биение сердца подтвердило, что оно все еще на своем месте. Сожженная земля и злой коршун только приснились мне.

Велеслава умеет толковать сны и верит, что их посылают Боги. В моих же книгах о снах ничего не написано, поэтому я не могла найти никакого разумного объяснения, лишь смутно догадываться об их происхождении. Если даже предположить, что сны могут быть вещими или рассказывать скрытое, значит ли это, что у человека всегда есть выбор?

Как знать наверняка, какой путь ожидает нас и что делать, чтобы выбор был единственным и верным? Существует ли возможность изменить ход жизни?

Я задала себе этот вопрос вслух, а потом зажала рот рукой, будто мою мысль кто-то мог подслушать. Пришлось заставить себя лечь в кровать, но я так разволновалась, что сон просто бежал от меня прочь.

Так и промаялась до самого утра с открытыми глазами, глядя в темноту, пока приближающееся утро не разогнало ночной мрак. Скрипнула дверь, раздались тихие шаги. Знахарка склонилась надо мной, беспокойно заглядывая мне в глаза. Она прошептала:

– Отец твой пожаловал, милая. Знает, что ты здесь.

Я вскочила, прижав ладони к лицу, протирая глаза. Все так и закружилась.

– Бледная, как покойница! – заохала старуха. – Дурно тебе что ли?

– Плохо спалось, Велеславушка. Беспокойно мне. Боюсь я.

Старуха головой покачала.

– Все думки твои опасные! Не доведут они тебя до добра. Отец уже ждет в передней.