- Зачем вы приехали к нам, Медхен? – спросил граф приглушенно и наклонился ко мне, вдруг посмотрев на мои губы. Русые пряди, выскользнули из узла ленты, обрамляя  его смуглое лицо – такое красивое, мужественное притягательное… Особенно смуглое по сравнению с белоснежными оборками жабо…

Я снова почувствовала себя обидно жалкой, рядом с графом Лагаром. И это чувство отрезвило меня. 

- Опять вы говорите глупости, -  я гордо вскинула голову, разрушая колдовство. – Карающий ангел… судный день… Вы не перечитали, часом, проповедей Фордайса? У него всё так мрачно, что поневоле начинаешь видеть в людях посланников последних времен.

- Нет, не читал, - медленно сказал он и отступил, приглашая меня продолжить путь. – Значит, всего лишь визит к бабушке?

- Да, - коротко ответила я, сжимая трость вспотевшими пальцами. Бог мой! С чего я так разволновалась?!

- Хорошо, примем это, - пробормотал граф, а я сделала вид, что не услышала его бормотания.

4. 4. Бабушка и пирожки

Ардеш оказался маленьким уютным городом. Таким маленьким, что даже не был огорожен и не имел ворот. Аккуратные дома из светло-серого камня, с красными черепичными крышами, располагались прямо среди деревьев, словно бы выходя из леса, окаймлявшего дюны. Плющ живописно обвивал стены, а улицы были вымощены брусчаткой, так что прогуливаться тут было сущим удовольствием.

Граф любезно проводил меня до дома мадам Анастейши Бюссар, и дом «бабушки» оказался одним из самых больших и красивых в городе. Я постучала в дверь, надеясь, что дальше граф отправится по своим делам, но он остановился в пяти шагах от меня, поигрывая тростью с самым невозмутимым видом.

- Дернете за веревку, пожалуйста! – раздался женский голос из распахнутого окна на первом этаже. – Дверь откроется!

Я дернула за веревку, болтавшуюся сбоку, и внутри послышался лязг открываемого затвора.

- Проходите во двор! – звал все тот же женский голос. – Идите сюда!

Я ступила в полумрак крытого двора, и граф немедленно последовал за мной.

- По-моему, вас не приглашали, - сказала я, сворачивая в арку, увитую диким виноградом.

- Еще немного – и я подумаю, что произвел на вас впечатление, - парировал граф. – Вы так нервничаете, когда я рядом. Я вам понравился, мадемуазель MJV?

Я презрительно фыркнула, показывая, как он мне понравился, и тут оказалась в залитом солнцем внутреннем дворе. Посредине на перевернутом ведре сидела женщина с простоватым лицом, обожженным солнцем, и ощипывала курицу. Белые пух и перья летели, как снег.

- Что вам угодно? – спросила она, не прерывая своего занятия. – О! Господин граф! – она хотела подняться, но Лагар махнул на нее тростью, разрешая не приветствовать его официально. – Чем могу служить? – с готовностью спросила женщина.

Граф посмотрел на меня, предоставляя право говорить.

- Моя госпожа, - сказала я чопорно, поправляя очки, которые сползли мне на кончик носа, - мадемуазель Анна-Ми Грабянка приехала в Ардеш, чтобы проведать бабушку – мадам Бюссар. Но нам сказали, мадам уехала?

- Ваша правда, мамзель, - огорченно кивнула женщина. – Письмо пришло уже после отъезда мадам. Я, конечно, сразу отправила ей сообщение с посыльным, но дорога туда и обратно займет как раз две недели…

- Ах, какая досада,  - сказала я, а граф сокрушенно поцокал языком.

- И комнаты еще не готовы… - служанка выглядела растерянной. – Мы ждали возвращения мадам только через две недели, а она велела сменить обои, пока ее не будет… Даже не знаю, где вас устроить – у нас такой разгром. Может, вы поживете у мадам Латуф? Они с мадам в добрых отношениях, и у нее найдется пара свободных комнат. Уверена, она проявит христианское милосердие…