- Они смотрят в лес. Проводили облав десять с начала этого года – и никакого толку.

- Не нашли волков? Или не смогли с ними справиться?

- Сколько-то убили, но нападения продолжаются, - сказал граф. – И это страшно и печально.

Я посмотрела на него искоса. На мой взгляд, он и в самом деле был опечален. И поглаживал серебряный набалдашник. Неужели, я ошиблась – и он совсем не оборотень? Ведь оборотень не может прикоснуться к серебру. Я почувствовала досаду. Скорее всего, Анна-Ми и здесь оказалась права – граф опасен только своей красотой.

- Вы хромаете? – спросил он участливо, но я поняла, что его совсем не заботит моя хромота – слишком уж блестели его глаза.

- Это от рождения, - сказала я сдержанно.

- Если появится Ардешский зверь, вы вряд ли сможете убежать, - заметил граф многозначительно.

- Я не стану убегать.

- Вот как? Будете молить его о пощаде?

- Предпочитаю встречать испытания судьбы лицом, а не спиною, - сказала я, усмехнувшись и поглядев на него поверх очков.

- Какая решимость! – восхитился он. – Вашей хозяйке повезло с такой напарницей! Поистине, вы так же неоценимы для нее, как Пульхерия для Саломеи!

Он дурачился, но мои нервы были напряжены до предела. Мы уже ушли достаточно далеко от замка, и вокруг простирались одни только дюны, пролегавшие между скал. Рощицы чахлых деревьев скрывали пещеры, а огромные камни, похожие на застывших чудовищ, вели хоровод, создавая запутанный лабиринт. Дорога и в самом деле была одна, и лучше места для нападения и придумать было невозможно. Было тихо, лишь птицы щебетали, шныряя по веткам, и я в любой момент ожидала, что красавец-граф обернется волком и набросится на меня. Что ж, это значительно упростило бы дело.

Но граф не спешил оборачиваться, и словно нарочно поддразнивал меня:

- Значит, вы отправились навестить бабушку, и нечаянно попали в лес, где бесчинствует волк-людоед… Что скажет папочка мадемуазель Анны-Ми? Наверное, сойдет с ума от ужаса.

- Моя хозяйка сама решает, куда ей отправиться, - сдержанно ответила я.

- Пока она никуда не отправилась, а сидит себе в тепле и уюте. А вот вы подвергаетесь огромной опасности. Таким милым девушкам нельзя бродить по дюнам в компании мужчин…

- На себя намекаете? Вы опасны?

Он остановился так резко, что я не удержалась и шарахнулась от него, сжимая в руках трость. Но граф стоял неподвижно, заложив руки за спину, и я подумала, что он что-то увидел или услышал. Только среди дюн было тихо, краем глаза я заметила ящерицу, пробежавшую по валуну и юркнувшую в каменную расщелину.

- Нет, я не опасен, - сказал Лагар, словно отмирая и делая один шаг, потом другой, а потом бесцеремонно подхватывая меня под локоть и почти бегом увлекая по дороге.

- Вы что себе позволяете?! – возмутилась я.

В это время в кустах зашуршало, и мы с графом резко обернулись. Я уже готова была выхватить клинок из трости, но в это время Лагар крикнул:

- Какого черта вы там пасетесь, Дюкре?

Кусты раздвинулись, и на дорогу вышел мужчина в добротной одежде, но явно знакомой с колючками и непогодой, бородатый, в широкополой шляпе. На плече у него была рогатина, а за поясом – широкий охтничий кинжал. Мужчина посмотрел на нас, мотнул головой и снова исчез в зарослях.

- Наш егерь, - сказал граф, и ускорил шаг. – Мрачная личность. Он напоминает мне моего предка – Дирка Лагара, одна у них порода – бесстрашные бродяги, от которых больше хлопот, чем толка.

- Скажите-ка лучше, куда вы меня тащите! – мне было совсем не интересно слушать его разглагольствования про егеря. – Что за вольности!