- Всего лишь заблудилась, - легко ответила я. – Позвольте пройти? Мадемуазель отправила меня за вишневыми каплями.

- Которые припрятаны у вас в кармане?

Усмехнувшись, я сунула руку в карман передника и извлекла фарфоровый флакончик в незабудках:

- Действительно, вот же он. А я везде ищу. Как будто специально прятался, маленький негодник!

- Не очень убедительно, - сказал он.

- Не очень? – переспросила я.

Он покачал головой.

- Тогда придется сказать вам правду, - ответила я, вздохнув.

- Это точно будет именно она? – спросил граф.

- Правда? – уточнила я.

- Да, - он не торопился отходить от двери, преграждая мне путь. – Мне хотелось бы услышать ее. Правду.

- Согласна с вами, - снова вздохнула я. – К чему лгать? Я просто осматривала замок, чтобы убедиться, что мадемуазель попала в хороший дом, к благородным людям, которые… - я сделала шаг вперед, но граф Лагар и не думал посторониться, - которые не будут удерживать бедную девушку насильно.

- Это вы обо мне? Это вас я насильно удерживаю?

- Если нет, тогда дайте дорогу, - я улыбнулась и склонила голову к плечу, поигрывая тростью.

Он посторонился, пропуская меня, я сделала книксен и хотела уйти, но граф Лагар вдруг спросил:

- У вас странное имя – Медхен.

- Это не имя, - ответила я, уже оказавшись в коридоре. – Так зовет меня мадемуазель, на заграничный манер. Мы долго жили в Саксонии, она нахваталась там разных забавных словечек.

- Что оно означает?

Я оглянулась через плечо:

- Вам это так интересно?

- Изнываю от любопытства, - заверил меня граф. – С вашей мадемуазелью все понятно – «АМG», а вот часть белья в багаже помечена «МJV». Что бы это значило?

Я повернулась на каблуках так резко, что юбки поднялись колоколом:

- Вы рылись в нашем багаже? В нашем белье?

- Я просто хотел убедиться, что в наш дом заявились настоящие благородные девицы, а не разбойницы с большой дороги, - абсолютно не смутившись ответил мне граф.

- Убедились? – спросила я ледяным тоном.

- Вполне, - кивнул он. – Нашел толстенный молитвослов, зачитанный чуть ли не до дыр. Вы так набожны, мадемуазель МJV?

- Да. И вам бы тоже не помешало чуток набожности и покаяния. С вашего позволения! – я сделала еще один книксен и почти побежала по коридору.

Я вошла в гостиную и передала капли Анне-Ми. Та сразу почувствовала неладное, но не выдала подозрений ни словом, н взглядом. Продолжая болтать с Саломеей, она накапала в бокал капель и выпила, состроив страдальческую гримаску:

- Ах, этот сплин меня убивает! Мне помогает только прогулка. Вы не желаете прогуляться?

- Я уже говорила вам, - сказала Саломея, по-змеиному прищуривая глаза, - что с некоторых пор прогулки по Ардешу весьма небезопасны.

- Вы о волках? – округлила глаза Анна-Ми. – Но они ведь нападают только ночью, а сейчас – ясный день!

- Волки в Ардеше настолько потеряли страх, что стали нападать и днем, - ответила Саломея. – Я бы посоветовала дождаться, когда кучер починит  карету. Даже путешествие верхом небезопасно. Наш врач месье Бужере чуть не погиб, когда ехал верхом из Мавиля в Ардеш. Волк попытался стащить его с лошади.

- О! – только и промолвила Анна-Ми.

- Волк напал на всадника? – спросила я. – Неслыханная дерзость… - а про себя подумала – месье Бужере, его надо порасспросить.

-  Вот и я о том же, - подтвердила Саломея. – Мне бы не хотелось, чтобы вас нашли растерзанными где-нибудь на Марсовом поле.

- Мне бы тоже этого не хотелось, - горячо откликнулась Анна-Ми. – Но мне просто необходимо пополнить запасы пилюль из перечной мяты, я всегда принимаю их перед сном, у меня очень чуткий сон. У вас не найдется таких, моя дорогая Саломея?