– Я не стану этого делать. Не стану!

– Тогда что ты будешь делать?

– Не знаю.

Он немного подумал.

– Ничего не буду. Я просто буду прятать его. Ведь Хоу даже не знает, что он у меня есть.

– Хм… ну да, а потом кто-нибудь настучит.

– Вряд ли кто-то из парней способен на это.

Они вернулись к себе и попробовали убрать узоры с масок, однако не слишком успешно: краска въелась в пластик, и им удалось только размазать ее по поверхности. Спустя некоторое время внутрь, приоткрыв дверь, заглянул студент по фамилии Смити:

– Почистить вам маски?

– А ничего не получится: краски слишком въелись.

– Ты последний догадался об этом. Но по доброте душевной и из желания помочь ближнему я готов выкрасить твою маску в цвет, неотличимый от первоначального – четверть кредита за маску.

– Я так и знал, что ты не промахнешься, – ответил Джим.

– Так согласен или нет? Решай, а то желающих много.

– Смити, ты готов продавать билеты на похороны собственной бабушки.

Джим протянул четверть кредита.

– Хорошая мысль. Как думаешь, почем толкать билетик?

Парень достал банку с лаком и кисточку и быстро замазал горделивую раскраску на маске Джима, пользуясь для этой цели пигментом, который великолепно имитировал унылый желтовато-серый цвет оригинала.

– Ну вот! Через пару минут высохнет. А как ты, Саттон?

– Давай, кровосос, – согласился Фрэнк.

– Ну можно ли так говорить о своем спасителе? Мне предстоит ответственное свидание на женской половине, а я здесь трачу драгоценное субботнее время, помогая вам.

Смити столь же быстро разделался с маской Фрэнка.

– Тратишь время, зарабатывая денежки на свидание, ты хотел сказать, – уточнил Джим. – Смити, что ты думаешь о хитрых правилах, которые придумал новый директор? Нам смолчать или учинить протест?

– Протест? Для чего?

Смити собрал свой инвентарь.

– Любое новшество открывает новые возможности для бизнеса, надо только уметь их увидеть. Если у вас проблемы, заходите к Смити – особые услуги в любое время.

Он задержался у двери.

– Не стоит упоминать о билетах на похороны моей бабушки. Она еще не откинула копыта, и не хотелось бы дать повод слухам. Бабуля – чрезвычайно принципиальная девочка во всем, что касается ее репутации.

– Фрэнк, – сказал Джим, когда Смити ушел, – чем-то этот парень мне не нравится.

Фрэнк пожал плечами.

– Он выручил нас. Пойдем отметимся и снимем взыскание.

– Хорошо. Он напомнил мне один из афоризмов дока: «Любой из написанных законов создает возможность для взяточничества».

– Совсем не обязательно. Пошли.

У директорской двери они обнаружили длинную очередь. Впускали группами по десять человек. Хоу быстро осмотрел маски, а затем начал читать нотацию:

– Полагаю, это станет для вас, юные джентльмены, уроком не только опрятности, но и внимания. Заметь вы, что вывешено на доске объявлений, то вы, каждый из вас, были бы готовы к инспекции. Что касается собственно нарушения, то я хочу, чтобы вы поняли: данный урок связан не только и не столько с ребяческими и варварскими рисунками, которыми вы покрывали респираторы, впрочем, совершенно возмутительными.

Он выдержал паузу и убедился, что его внимательно слушают:

– Нет причин, по которым колониальные порядки должны быть грубы и вульгарны, и, являясь главой данной организации, я намерен следить за этим, дабы исправить любые недостатки вашего домашнего воспитания. Главной, а возможно, и единственной целью образования является формирование характера – а характер можно воспитать исключительно благодаря дисциплине. Я льщу себя надеждой, что на редкость хорошо подготовлен и вправе взяться за эту задачу. Прежде чем приехать сюда, я двенадцать лет работал преподавателем Военной академии в Скалистых горах – образцового училища, училища, которое выпускает