Бывшие владельцы выехали из дома неделю назад. Мать пылесосит ковры, заглаживает на покрытии углубления, оставшиеся от ножек стульев и столов, вытирает с внутренней стороны двери отпечатки пальцев, расставляет везде ароматизированные свечи (их надо зажечь перед тем, как придут потенциальные покупатели), собирает в саду букет и ставит его в небольшую вазу на кухонной стойке. Патрик выдирает траву, пробивающуюся между каменными плитами на подъездной дорожке, подметает пол в коридоре, облицованных кафелем ванных и заляпанном бензином гараже, распахивает окно и вылезает на крышу – прочистить забившиеся сосновыми иголками водостоки.

На это уходит час.

– И что, так в каждом доме? – интересуется мальчик.

– Ну да, практически в каждом, – отвечает мать.

– И что – действительно помогает? Неужели свечки в ванной способны на что-то повлиять?

– Еще как. Ведь внешний вид очень важен. – Она защелкивает ремень, поправляет зеркало и чуть приглаживает волосы. – Так уж устроен мир.

Чейз отказался от полицейского эскорта. Отказался сразу же, как стал губернатором. Это весьма накладно для налогоплательщиков, в прошлом году в Калифорнии потратили на подобные штучки тридцать восемь миллионов долларов. К тому же он и сам прекрасно может себя защитить. Однако начиная с прошлого месяца Уильямсу пришлось активно участвовать во всевозможных ток-шоу и публичных выступлениях, и Август вынудил его пойти на компромисс: нанял частных охранников из компании «Лейзер» (в основном там работают бывшие военные – подтянутые, крепкие, с накачанными шеями). Чейз звал их няньками и пользовался их услугами лишь во время выступлений. Буйвол пытался его переубедить – говорил, что самое худшее может случиться в самый неожиданный момент.

И вот пожалуйста, случилось. За Августом заезжает черный «шевроле». Там уже сидят четверо крепких мужчин в спортивных костюмах. На дикой скорости машина мчится к спа-салону «Кадзуми»: громко сигналя, проскакивает светофоры на красный и визжит тормозами на поворотах. Адреса этого салона нет в справочниках, но Ремингтон знает, куда ехать. Он командует с заднего сиденья, куда поворачивать, и все торопит водителя: «Скорее! Черт подери, скорее!» Хотя они и так несутся на всех парах и ему приходится упираться рукой в окно, чтобы не свалиться на пол на поворотах.

Запертую входную дверь они вышибают с помощью металлического тарана. Один секьюрити остается дежурить у входа, а остальные, вытащив из кобуры «глоки», заходят внутрь. Услышав, что все чисто, Август тоже ступает в темный коридор. Свет не горит, комнаты пусты. Только в одной дверь чем-то забаррикадирована изнутри. Охранники толкают ее, пока не появляется узкая полоска оранжевого света.

– Стоп! – командует Август.

Громилы замирают и ждут от него дальнейших указаний.

– Оставайтесь здесь! – С этими словами Август протискивается мимо и всем своим весом налегает на дверь.

Шкаф с той стороны чуть отъезжает в сторону, и глава администрации губернатора проскальзывает внутрь, торопливо захлопнув дверь под носом у охранников. Им нельзя видеть свернувшегося на полу голого Чейза. Уильямса трясет от кровопотери, но, по крайней мере, он жив.

На стенах красные разводы, ковер пропитался кровью и хлюпает под ногами.

– Я здесь, – говорит Август другу.

Но коснуться его не смеет, опасаясь заразиться. Носком ботинка Ремингтон осторожно трогает мертвого ликана. Окровавленная волчья шерсть напоминает водоросли, устилающие прибрежный песок после отлива.

– Как же ты нам все испакостила, гадина!