Оливия смиренно вздохнула.

– Джозайя, у меня такое впечатление, что вы меня совершенно не слушаете. Мне больше нет дела до приличий. Отныне я буду соблюдать их лишь в той степени, в какой они представляются мне разумными.

Джозайя завороженно смотрел на нее.

– Ну, на этом все. Уверена, всем вам нужно уладить какие-то дела, поскольку никто не знает, как долго мы будем отсутствовать. – Оливию охватило удивительное, всеобъемлющее чувство восторга и предвосхищения. Она почти забыла, что такие чувства возможны. – Мы отправимся в Египет сразу, как только будем готовы.

Оливия взглянула на графа. Его несколько ошеломленный вид позабавил ее.

– Секретарь Стерлинга в состоянии оказать помощь в этом, – невинным тоном сказал Натаниел. По всей видимости, он тоже заметил выражение лица своего брата.

Стерлинг кивнул.

– Да, конечно, он может, но…

– У меня тоже есть дела, которые требуют моего присутствия. Господи, нужно сделать многое. – Оливия глубоко вздохнула. – Я решительно настроена отправиться в путь уже через несколько дней.

– Как пожелаете. – Джозайя слабо улыбнулся, потом пожелал присутствующим всего хорошего и удалился. Сразу за ним ушли также Габриэла и Натаниел.

Едва за ними закрылась дверь, Оливия повернулась к Стерлингу.

– Только подумайте, Стерлинг, Египет! Страна фараонов, Клеопатры и древних чудес. О, это будет прекрасно, просто прекрасно. – Ей непреодолимо захотелось кружиться по комнате. – Не могу дождаться!

Он смотрел на нее как на лишившуюся рассудка, а может быть, она и в самом деле сошла с ума. Она не помнила, чтобы когда-нибудь еще испытывала такие ощущения. У нее началась новая жизнь, и, несмотря на обстоятельства, иначе как чудесным приключением это не назовешь. А приключение – это отличное начало.

– Это просто безумие. – Стерлинг сдвинул брови. – Мне совсем не хочется ехать в Египет.

Оливия смотрела на него с таким выражением, будто у него вдруг появилась еще одна голова.

– Что значит «не хочется ехать в Египет»?

– Именно то, что я сказал. – Стерлинг покачал головой. – Мне совсем не хочется ехать в Египет, и у меня никогда не было такого желания.

Оливия скрестила руки на груди.

– Почему не хочется?

Стерлинг не собирался рассказывать ей, почему его душу наполнял страх при одной мысли о том, что придется ступать по пескам этой экзотической страны. Он прекрасно сознавал всю нелепость такой аргументации. Тем не менее у него были на это причины, причем сугубо личные, и объяснять ей это было совершенно необязательно. Равно как и кому-то другому.

– Помимо того несущественного факта, что лишь недавно закончилась война? – Он направился в другой конец комнаты, где стоял графин с бренди, налил в бокал изрядную порцию и одним глотком выпил половину.

– Но война, похоже, никого другого не остановила, – проговорила Оливия.

– Несмотря на это, у меня есть свои резоны.

Оливия, прищурившись, смотрела на него.

– Какие же?

– Это никого не касается и не имеет отношения к предстоящему делу.

– Это имеет прямое отношение, поскольку мне нужно ехать в Египет. Я надеялась, что вы поможете мне. Я предупреждала вас, что, по всей вероятности, придется отправиться в путешествие.

– Когда вы сказали о путешествии, я полагал, что его целью могла быть Шотландия, или Франция, или, возможно, даже Греция.

– Почему же вы подумали о Шотландии?

– Не знаю. Просто подумал. – Стерлинг не прятал от нее глаза. – Но Египет я и представить себе не мог. Египет – это нецивилизованная, опасная страна, и никто в здравом уме не поедет туда с охотой.

Оливия проигнорировала его высказывание.