Накидав себе без счёта кофе в чашку, я сбегала за мобильником и закрыла дверь на кухню.

— Ян?

— М-м-м… — промычала мне в ухо подруга.

— Ян, ты спишь?

— Угу…

— Я-ан, проснись!

— Уже, — хрипло ответила она. — Я на дежурстве так-то. А ты чего среди ночи?

— Ы-ы-ы… — сообщила я, размазывая по щекам слёзы, и от этого Янка, похоже, проснулась окончательно.

— Данилова! Соберись! По какому поводу сопли?! Случилось что?

Ну да. Не каждый день я звоню, рыдая в трубку. И никому другому в такое время и в таком состоянии звонить не стану. Только ей.

— Ясь, у меня Марина…

— Что?! Что с ней?! — перепугалась Янка.

Кое-как, перемежая слова всхлипами и шмыганьем, я изложила ситуацию.

— Сойка… — сказала моя подруга очень странным тоном. — Послушай, ты вот что…

— Я тоже думаю, что меня глючит. Но ты можешь приехать и посмотреть. Может, это мне в психушку пора, а не Ма-аришке-е-е… Можешь приехать?

— Не реви! Я не могу сейчас, вдруг вызов. Успокойся, всё нормально. Она спит?

— Спит! Что-о норма-ально? Что тут нормального?!

— С Мариной всё нормально! Скажи мне, Данилова, у неё месячные пошли, да? Когда?

— При чём тут?..

— Я тебя просила мне сказать, когда начнутся! Просила?!

Нет, я точно рехнулась. В психушку надо было звонить, а не Янке.

— Просила… — согласилась я.

— Когда начались?

— Да вот в марте.

— Ты почему мне не сказала?! — рявкнула подруга.

— Ян, ты-то в уме? Ну… Я забыла. Да. Но при чём тут…

— Так, успокойся! Всё хорошо, поняла? Я приеду сразу, как сменюсь. Отметим.

— Чего-о отметим? — снова всхлипнула я.

— Взросление Марины Викторовны отметим. А сейчас иди в кровать. Прямо сейчас! Быстро! — потребовала Янка.

— Ну иду…

— Отлично. Легла? Умничка моя! А теперь спи. Спи, Сойка. Всё хорошо… Засыпай, душа моя… Слушай меня и засыпай… Спят усталые игрушки… книжки спят…

Мокрые глаза закрылись сами собой. Я даже одеяло натянуть на себя не успела. Зато чувствовала, что Янка не только поёт мне колыбельную, но и словно сидит рядом, держа за руку. И гладит предплечье, ласково так, тихонечко… как мама…

А ведь я ей ещё про сазана не рассказала…

***

На дверку моего холодильника прицеплен магнитик с изображением овцы, распластавшейся перед открытым ноутбуком, и надписью: «Требую отменить утро». Я не веду ночной образ жизни, но с овцой согласна. В том плане, что не верю, будто утро мудренее вечера. Вовсе нет! Особенно когда сильно недоспала…

Маринка выглядела, слава богу, как всегда: зевала, тормозила и, поедая яичницу с колбасой, сонно мне улыбалась. Никаких следов ночного ужаса…

Выпроводив дочь в школу, я немедленно позвонила Янке.

— Я уже почти еду! — заявила подруга. — Буквально час ещё, и я у тебя.

Не приснилось, значит. Не то чтобы я особенно надеялась… А раз не приснилось это — то реально и всё остальное.

— Ясь, ты лучше поспи сначала, — сказала я, подавив тяжкий вздох. — Со мной всё в порядке. Выспишься — и приезжай тогда.

— Уверена?

— Конечно. Извини, это я ночью со страху…

— Нечего бояться, и извиняться не за что, — решительно сообщила Янка. — Ладно, я тогда за Маринкой в школу зайду. Свожу её в кафешку на мороженое, и придём вместе.

— Это вместо обеда, чтобы аппетит перебить?

— Мы и тебе принесём, не вредничай. Ну всё тогда, часа в четыре жди. Ты точно в порядке?

— Да. У меня и дел до обеда вагон, некогда страдать.

Чистая правда, кстати. Надо дождаться клиентку, потом купить еду, спортивный костюм и ехать на дачу. И обувь же… Но с размером можно сильно не угадать! Или ничего не покупать, кроме еды и воды? Он же хочет кому-то позвонить, наверняка привезут ему шмотки…