Бонни в сердцах пнула многострадальный фрахтовик и тут же взвыла от боли в ноге. Да уж, опозорилась на всю станцию! Разве что на лбу теперь не написано: «Лохушка-Бонни, обведи вокруг пальца». Стыд-то какой! А что скажет дядя Саймон, когда узнает? Хотя, ясно что – со смеху покатится, не иначе. Сразу припомнит все её громкие заявления да обещания с три короба. Теперь она и глаза-то ему показать не сможет!

Спотыкаясь и хлюпая, Бонни поплелась с рынка прочь. Возвращаться к ТП в ее только что арендованную контору не хотелось, даже зная, что там ее будет ждать Лекси – любимая дочка. К тому же робот сразу просечёт, что стряслось, начнёт, как всегда причитать да укорять. А то и сочувствовать примется, упаси Боже! Нет уж, лучше куда-нибудь сбежать и перевести дух.

И тут, как по мановению волшебной палочки, в памяти всплыл 6-ой причал с портовой забегаловкой «У Толстого Пью». Любимое место сбора отцовских дальнобойщиков и по совместительству – лучший источник сплетен и утешений. Решено! Вот где можно выплакаться, да что уж в этой ситуации не грех и глотнуть чего покрепче, чтоб полегчало. Заодно глядишь, и мудрый совет перепадёт от толстяка-бармена.

Тяжелого вздохнув, Бонни засеменила в нужном направлении. Всё лучше, чем сидеть и жалеть себя дома, оставаясь наедине с собственными невеселыми мыслями. В конце концов, не в её правилах сдаваться. Подумаешь, надули на деньги! Не первый раз.

Бонни толкнула скрипучую дверь и нырнула в полутьму таверны "У Толстого Пью". После яркого света причальных огней глаза не сразу привыкли к тусклому освещению кабака, но нос моментально уловил до боли знакомый букет: застарелый табачный дым, жареное мясо, прогорклое масло и крепкий алкоголь.

"Хоть что-то в этой жизни неизменно", – горько усмехнулась девушка, пробираясь к стойке. На неё никто особо не обращал внимания. Завсегдатаи таверны – разношёрстная публика, от зелёных юнцов до матёрых астроволков, были заняты своими делами. Ну, и хорошо, меньше всего Бонни сейчас хотелось, чтобы на неё пялились. И так тошно – самое время сесть в уголке и тихо напиться с горя. Увы, такой роскоши она позволить себе не могла. Не в её стиле. Да и на что теперь выпивать – денежки-то того, тю-тю.

– Эй, Толстый Пью, привет! – выдавила она улыбку, плюхаясь на шаткий табурет у стойки. – Налей-ка мне чего покрепче… Паршивый у меня сегодня выдался денёк.

Бармен, добродушный здоровяк с большой окладистой бородой и такой же обширной лысиной, окинул её оценивающим взглядом и ухмыльнулся:

– Надо же, какие люди! Никак сама Бонни Харрингтон к нам пожаловала. Давненько тебя тут не видали, малышка Бонни…

"Малышка Бонни", вздохнула девушка, вспоминая, что так ее называли работники папиной корпорации, когда она еще маленько постоянно мешалась и них под ногами, в те далекие годы отец только начинал свой бизнес, постоянно пропадая на работе, а так как матери у Бонни не было, он брал дочку с собой. Толстяк Пью как раз таки работал тогда у отца девушки простым дальнобойщиком…

– Не было повода, Пью! – ответила девушка.

– Поминаешь, отца? – спросил толстяк пододвигаясь ближе и участливо смотря на нее. – Тогда тебе надо чего-нибудь по забористей…

Звякнули бутылки, булькнула жидкость. Перед Бонни материализовался мутноватый стакан с янтарным пойлом.

– Вот, фирменный коктейль "Отрыв башки", – хмыкнул Пью. – Крепче в моей забегаловке не сыскать. Прочистит мозги – только в путь.

Бонни благодарно кивнула и опрокинула стакан в себя. Огненная жидкость обожгла горло, из глаз брызнули слёзы. Девушка чуть не задохнулась и начала глотать воздух, бросая в сторону бармена осуждающие взгляды. Ну, не настолько же крепкий, я же все-таки как никак – леди, а не портовый космогрузчик! Но через секунду в голове и впрямь слегка прояснилось.