— Более того — я это утверждаю!

— Хорошо, — он развеселился и откинулся на спинку стула, — приведи пример.

А вот тут он меня уел. Я еще слишком плохо ориентировалась в реалиях этого мире, чтобы отвечать на такие подначки. Но неожиданно меня поддержали.

— Императрица София Великая тебе подойдет, как пример? — сухо проговорила маменька.

— Княгиня Анастасия Волошская, которая в войне родов применила родовое заклинание Последнего шанса и тем самым спасла свой род от тотального уничтожения ценой собственной жизни подойдет? — тихо добавила Марья.

— Княгиня Дарья Сергеевна Раевская, твоя мать, которая тебя родила и воспитала таким неблагодарным олухом, подойдет? — не сдержавшись, добавила я.

Чем больше мы говорили, тем меньше Борис веселился, а под конец стушевался, но сдал ли позиции — не знаю.

— Хватит! — раздался суровый окрик отца. — Раскудахтались тут! Евдокия не будет осваивать свою магию, кроме целительской. Точка! Я лично подберу ей учителя. А теперь все свободны! — махнул рукой, показывая, чтобы мы выметались из его кабинета.

Как бы я ни была возмущена и как бы ни хотела высказать все, что кипело в душе, но подчинилась и вышла прочь, как и все остальные, кроме маменьки. Все-таки князь суров, и мне было боязно вступать с ним в открытый конфликт. Еще решит, что и целительская магия мне не нужна — лишит даже этого обучения. Но это не значит, что я отказалась от идеи научиться использовать все возможности моей магии. Просто с князем правильнее не переть буром, а поискать обходные пути. Я просто уверена, что мне еще представится шанс изменить его мнение о роли женщин в магии и не только. Именно так я себя утешала и подбадривала, сжимая кулаки.

В этот момент со стороны отцовского кабинета послышалось возмущенное:

— Черствый сухарь!

Затем раздался хлопок двери, и мимо нас, возмущенно поджав губы и гордо задрав подбородок, пронеслась маменька.

Н-да… Видимо, попыталась, что-то до него донести. А я еще раз убедилась, что поступила верно, не вступив в конфликт с князем. Если уж он маменьку слушать не стал, то мне точно мало бы не показалось. Но как же обидно-то. Жуть!

— Дуся… —  шепотом позвала меня Марья.

— Что? — буркнула, думая о своем.

— Сейчас платье подожжешь.

— Что?

Я посмотрела сначала на Марью, потом под ее выразительным взглядом на свои кулаки и чуть не закричала в голос — они пылали! Пока не сильно, но напугалась я знатно.

— Фу! Фу! Фу! — пыталась задуть пламя.

Потом потрясла кистями. Бесполезно. Они и не думали затухать! А братья, не успевшие еще далеко отойти, вместо того чтобы помочь, начали ржать, аки кони.

А раз так, то виновных в своем срыве я всегда найду! Девушка я или где?

— Это вы виноваты! — указала горящим пальцем на этих оболтусов.

В этот миг с кончика пальца сорвалось сразу несколько маленьких жалящих искр, которые в мгновение ока достигли хохочущих братьев и подпалили им рубашки сразу в нескольких местах. Подпалины были небольшие и неопасные, но ощутимые. Теперь уже фукали и пытались потушить небольшие очаги они, а мы с Марьей похохатывали над ними. Мои руки, кстати, после этого потухли сами собой.

— Вам бы «Яблочко» танцевать! — я изобразила несколько похлопываний по плечам, развела руки и выставила вперед ногу носком вверх. — Выход у вас бы точно получился!

— Дуся! — играя желваками, одновременно прикрикнули они, делая угрожающий шаг в нашу сторону.

Однако испугаться мы с Марьей не успели, так ка в коридоре появилась Офелия Львовна — наша учительница иностранных языков.

— Молодые люди, что здесь происходит? — заинтересованно задала она вопрос и даже свой лорнет к глазам поднесла, чтобы получше рассмотреть.