Мы с Хильдой, наверное, войдем в историю академии как первые леди, проживающие в общежитии. Недоледи, если уж быть предельно честными.

– Но ведь вместе веселее? – заглядывая мне в глаза, робко уточнила Хильдегарда.

За стеклами её очков было столько тоски и одновременно такой знакомой мне самой надежды обрести подругу, что я прекратила зажимать нос и заверила её со всем пылом:

– Однозначно!

Жуткий зуд в носу мне стократно компенсировала её радостная улыбка.

Когда я чихнула пятый раз подряд, мы дошли до общежития.

– С твоей аллергией надо что-то делать, – заметил Ал, открывая передо мной дверь.

К счастью, в помещении меня потихоньку начало отпускать.

– Что? – Я смахнула слезы и достала из сумки платок. – Мы уже все перепробовали. Ничего не помогает, даже те пилюли, которые ты прислал из столицы.

– Когда я только приехала на острова, у меня была похожая проблема, – отозвалась Хильда. – Папа подарил мне серьги из какого-то специального сплава, и всё прошло. Если нужно, я уточню, где он их достал.

– Да, пожалуйста! Не надо, это наверняка очень дорого! – ответили мы с Алексом одновременно.

Сделав абсолютно непроницаемое лицо, Хильда кивнула нам обоим.

Вытерев нос, я осмотрелась по сторонам. В холле академического общежития было волшебно красиво. Солнечные лучи заглядывали внутрь сквозь разноцветный витраж, на обитых темными деревянными панелями стенах висели картины и панно, а под потолком сияли хрустальные люстры.

– Нам туда. – Алекс показал нам на небольшую, в несколько ступеней, каменную лестницу впереди.

Прямо перед ней стояла металлическая вертушка, а сразу за той широкий коридор расходился на две части – мужскую и женскую. Поскольку ходить друг к другу в гости студентам разных полов не возбранялось и на первом этаже был единственный проход из одной части здания в другую, здесь не затихая бурлила жизнь. Все это по дороге поведал нам Ал, ну а снующие туда-сюда парни и девушки подтвердили им сказанное.

А ведь еще даже обучение не началось, что же тут обычно творится?

Кабинет коменданта обнаружился совсем рядом с проходной. Представив меня и Хильду, Ал ушел к себе за моими вещами, велев дождаться его в холле. Я, конечно, заверила друга, что никуда без него из здания не уйду.

Бессонная ночь, перелет под ударной дозой успокоительного, новые знакомства, приятные и не очень, проверка резерва и проявленный ей показатель – слишком много впечатлений для одного дня. В голове гудело, мысли путались, в глаза будто песка насыпали. Кажется, меня даже немного пошатывало. Какие тут прогулки? Потеряюсь. Или свалюсь от усталости у какой-нибудь особенно пахучей клумбы, и на радость Каролине меня доконает аллергия.

Герр Зингер оказался невысоким, полным, но при этом удивительно подвижным мужчиной неопределенного возраста с шикарными, подкрученными вверх усами.

– В комнатах не курить, алкоголь не употреблять, парней на ночь у себя не оставлять, – сообщил он, со значением глядя мне прямо в глаза.

Да я и не собиралась… За кого он меня принимает?! Я хотела было возмутиться, но Хильда нашлась с ответом раньше.

– Не будем! – заверила его она, легонько пожимая мне руку, и я утвердительно кивнула.

Ладно, не буду ругаться. Ссориться с комендантом, да еще до того, как он выдал нам ключи, как минимум недальновидно.

– Кхм, – крякнул герр. – Ладно. После одиннадцати двери в общежитие закрываются.

– Никаких опозданий! – с пылом новобранца воскликнула Хильдегарда, чем окончательно покорила коменданта. Он даже на меня стал смотреть с большей приязнью.