Омнибус высадил нас на остановке за несколько сотен метров до арки главных ворот учебного комплекса. Нагруженные кто чемоданами, кто сумками, все мы шли по узкому тротуару вдоль широкой мостовой. Мимо проезжали магомобили, некоторые даже были украшены родовыми гербами, и все они останавливались аккурат у самой арки, чтобы разодетые по последней моде пассажиры, не дай бог, не прошли лишнего. Зато мы, обливаясь потом и вдыхая дорожную пыль, вовсю испытывали на себе классовое неравенство.

— Устала? — Алекс отвлек меня от мыслей о социальной несправедливости, но тут же навел на другие, не менее острые темы.

В одной руке он держал мой чемодан, во второй — свою сумку, и ни один волосок не выбился из его прически, ни одной лишней складки не появилось на шелковой рубашке. Разве что обычно едва заметный запах его одеколона стал немного сильнее. Спрашивается, как это ему удается? Еще одна, на этот раз уже гендерная несправедливость!

Мы вошли на территорию учебного комплекса и теперь стояли лицом к главному корпусу. Здесь же, прямо у входа в здание, красовался огромный фонтан.

— Нет, все в порядке.

Я сдунула со лба прилипшую прядь и, перекинув пиджак через локоть, вгляделась в светлый камень фасада академии. На нем руками искусных мастеров были выбиты королевские лилии и какие-то символы. Приставила ладонь козырьком к лицу и сощурилась, пытаясь разобрать, какие именно.

— Это же формулы! — громко охнула я.

— Пошли, совсем рядом буфет для абитуриентов, — пряча улыбку, скомандовал Алекс.

Идти в приемную комиссию без свидетельства смысла не имело. Еще вчера мы договорились, что я буду тихо сидеть в уголочке буфета и терпеливо ждать, пока Ал решает мою маленькую проблему. С гораздо большим удовольствием я бы пошла к Алексу и хорошенько покопалась в завалах на его столе, но, к сожалению, за неимением магического пропуска в академическое общежитие путь в комнату друга был мне закрыт. Надеюсь, временно.

— Потрясающе! — Я не могла оторваться от формул. Не все были мне известны, и пальцы покалывало от желания повторить знаки, запомнить каждую черточку, впитывая эту красоту.

— Понятно, Дениза пропала… — заметил друг без всяких эмоций и проверил время. — Я пошел.

— Я буду здесь. — Мой живот обиженно заурчал. Очень не вовремя с его стороны. И, пылая щеками под смеющимся взглядом Алекса, я добавила: — А если нет, ищи в буфете.

Он ушел. Мимо, переговариваясь, прошли наши попутчики. Парень, который пытался подсесть ко мне в омнибусе, отвлекся от разговора с другим абитуриентом, остановился рядом, намереваясь мне что-то сказать, но, видимо, передумал, свел брови к переносице и ушел. И только я вновь погрузилась в созерцание, как вернулся Алекс, да еще и с крайне озабоченным видом.

— Что такое? — Ну не декана же он встретил за эти пару минут?

Поставив сумки на мостовую, Ал стянул с шеи цепочку с магфоном и протянул его мне.

— Надень.

— Точно! Я же не позвонила Берте! — опомнилась я и, быстро поцеловав Алекса в щеку, взяла артефакт.

— И это тоже, — кивнул он и с нажимом велел: — Если будут звонки — отвечай.

Интересно, и что я должна буду говорить? А вдруг он пропустит что-то важное? Я собиралась возразить, но осеклась — слишком напряженным выглядел Алекс. Переживает, что потеряюсь, вдруг поняла я. На душе потеплело, и, повесив магфон на шею, ответила:

­— Обязательно. Обещаю.

Я взглядом проследила за тем, как он несколько раз оглянулся и, слившись с толпой, вошел в главное здание. Там, по рассказам Алекса, был огромный холл, а после — проходная. Уже за ней — большой внутренний двор, даже парк, через который шла дорога к общежитию. Пока он оставит в комнате вещи, пока вернется, пока найдет декана… минимум час, а то и два.