– Я напишу ваш портрет, – сказал он. – Я живописец и, смею уверить, – вполне профессиональный живописец. Если вы согласитесь позировать мне для портрета, я вознагражу вас со щедростью короля! Вы останетесь навеки на этом холсте, во всей вашей необыкновенной красоте и юности!..

Он сделал поклон лёгким кивком головы и увидел под глазами девушки чёрную тень ресниц. По дороге в мастерскую Орехов не произнёс ни слова, стыдясь своего глуховатого, некрасивого голоса. Он только думал, что портрет надо написать на розовом, мерцающем фоне.

У двери в мастерскую он вспомнил, что в помещении неубрано. Он обернулся к своей спутнице и виновато сказал:

– Я не жил здесь в последнее время, и потому у меня неубрано. Но я вымою пол. Вы не пугайтесь, обстановка, конечно, бедная. Но согласитесь, что и короли, бывало, чувствовали себя нищими в некоторые суровые моменты их жизни. Нет, я не жадный, вы не подумайте. Просто сейчас…

Он замялся.

– Мы после поговорим о твоей щедрости, дурачок, когда увидишь меня и оценишь! – засмеялась незнакомка и запустила маленькую руку в бороду Орехова. – Какая у тебя борода дикая! Ты побрейся или подстриги её. Будешь красивее!

– Значит, ты полюбила меня? – разволновался Орехов. – Ты совсем юная, а я прошёл в жизни через такое!.. Правда, я нашёл, как говорит мой друг Блинчиков…

– Я блинов не ем, лучше мясное что-нибудь, – прервала его девушка.

Орехов рассмеялся.

– Ты не поняла! Это фамилия друга моего такая – Блинчиков. А поесть у меня ничего нет – шаром покати. Не жил я последние дни дома. Вот глупость! Знал бы, что встречу тебя, я бы торт купил. Нет, никого я больше в целом мире не встретил, только тебя нашёл. Целый клад! Это от Бога. Тебе кажется, наверное, странным то, что я говорю?

– Нет, не кажется, – отвечала девушка. – Нашёл так нашёл. Зачем всем рассказывать? Про иконы? Про старинные монеты? Надо учиться молчать о таком. Ты много болтаешь!

– Я больше не буду говорить, давай помолчим, – согласился Орехов.

Он включил свет.

– Фи, – сказала незнакомка, – какая пылища у тебя. Хотя бы простыня чистая найдётся? Время позднее. Пора в постель.

Девушка пристроила шляпу на топчан и мигом сняла платье через голову. Орехов увидел чёрное кружево белья, нашёл полотенце, закрыл им лицо и побежал к умывальнику.

– В шкафу! – крикнул он. – Простыня в шкафу! Отдыхай, я сейчас! Я быстро…

И он с яростью, с азартом резанул бритвой свои безобразно длинные и сальные волосы и сунул голову под горячую воду. Он взбил пену в волосах бороды и шлепнул в умывальник ногу, царапая белый кафель огрубевшей кожей пятки.

Он вытерся насухо полотенцем, сминая махровую ткань, наполняя её водой, омывшей его мощное, загоревшее тело, и посмотрел на себя в маленькое зеркальце над умывальником. Лоб был в царапинах, щёки – в порезах. Он был непохож сам на себя – вот чего стоило ему познание мира!

– Ты скоро? – спросил ангельский голосок.

Орехов повернул выключатель дрожащей рукой и, с расширенными глазами, во тьме, шагнул к зовущей белизне дивана. От женщины шёл дивный запах персиков.

– Родная моя, – прошептал Орехов в нежное ухо, источавшее этот дивный запах, – родная моя, прости, я так давно не имел никого, я одичал!..

Её тело было лёгким, невесомым, плавно покорялось его желаниям. И это тоже было познанием мира.

– …Не думай плохо обо мне, – сказала девушка. – Конечно, мне нужны деньги. И я их зарабатываю, как могу. А кто не так?..

– Забудь обо всём низком, – сказал Орехов. – Деньги будут. А ты спи. Мне хочется сейчас поработать немного.