Поэтому, когда оказываюсь со стороны стола, которая ближе к двери, я срываюсь с места, наивно думая, что смогу сбежать, но этот придурок реально закрыл дверь на ключ!

Резко разворачиваюсь и смотрю на Раневского широко распахнутыми глазами.

— Чего-то не хватает, да? — Он прокручивает ключ на пальце и демонстративно убирает его в карман брюк, но когда мой взгляд какого-то черта перемещается на его пах, я одергиваю себя и вскидываю голову. — Ты можешь подойти и забрать. — Он раскидывает руки, которые несомненно сомкнутся на моей шее, если я поведусь на эту провокацию.

— Спасибо, но я предпочту дистанционную передачу ключа, — выпаливаю нервно, наблюдая, как в его темных глазах горит огонь, и он совершенно не имеет ничего общего с ненавистью.

Возможно Раневский и ненавидит меня, но только потому, что… о, нет, нет. Я не буду даже думать об этом. У меня уже и так… появляются противоречивые сигналы внизу живота, ну вы понимаете.

— Не знал, что ты такая трусиха.

— Ну, на твоем месте я бы боялась. У меня отличный удар коленом, помнишь? — Натягиваю улыбку. — Так что лучше побудь джентльменом и открой, пожалуйста, эту дверь, будь так любезен, а я пока постою в сторонке. Кстати, на будущее — просьбы выглядят так. — Еще одна натянутая улыбочка. — Попробуй, это не сложно, может, и люди к тебе потянутся.

— Они тянутся, не волнуйся.

— Ага, к твоему кошельку или члену.

Я прикусываю нижнюю губу, но поздно. Упоминание о члене явно было лишним, и какого-то черта оно подействовало и на меня, так что я вынуждена сжать бедра, потоптавшись на месте, чтобы отвести подозрение.

Раневский следит за каждым моим неровным вдохом.

— Ты покраснела. — Он убирает руки в карманы брюк, чуть расставив ноги.

— Возможно, тут жарковато. — Обмахиваю лицо ладонью. — Тебе бы кондиционерчиком обзавестись.

— Он включен, — сухая констатация факта.

Я чуть зависаю с ответом.

— Э-э, да? Видимо, мне просто нужен свежий воздух, так что открой дверь, пока я не грохнулась в обморок, — тараторю на одном дыхании, чувствуя, как краснею еще сильнее.

Раневский явно видит мое критическое состояние и кривит губы в недоброй ухмылке. И я отхожу дальше, чем следовало бы, когда он двигается с места. Но на удивление проходит мимо меня к двери и, господи, делает то, о чем я его попросила.

Облегчение рассыпается в груди, но преждевременно.

Преждевременно, потому что Ян, как и полагается джентльменам, жестом пропускает меня вперед.

— Э-эм… а ты не мог бы отойти? А лучше сядь за свой стол.

Он вскидывает брови, а потом разражается глубоким громким смехом. О да, этому придурку так смешно, что он даже хватается за живот.

— Невеличкина, — успокаивается он. — Думаешь, если я отойду, то, если захочу тебя догнать, не успею этого сделать?

Зависит от того, где сейчас лифт, но тот факт, что на этом этаже мы одни, все осложняет. Есть камеры, но-о-о камон, он тут босс, и стереть запись моего убийства ему не составит труда.

— Думаю, я просто хочу закончить свою работу на сегодня, а насчет увольнения мы поговорим, когда оба будем более… расположены к профессиональной беседе.

Ну убедительно же?

Нет.

— Я просто демонстрирую навыки джентльменства и провожаю тебя из своего кабинета.

А я думаю, ты просто играешь со мной, как хищник с будущим обедом.

Вдох. Выдох. Ну ладно. Была не была.

Вальсирую вокруг него, как у открытого пламени, и, уверена, выгляжу как идиотка, но какая разница, если я почти на свободе.

Делаю еще три шага, прежде чем меня хватают за локоть и дергают в сторону, одновременно захлопывая перед носом дверь, а после впечатывают в нее грудью.