Он в три секунды оказывается рядом и оттаскивает от меня свою ненаглядную подружку, совершенно не беспокоясь обо мне.

— Все нормально. — Она успокаивающе кладет руку на его грудь, и в моей это касание откликается жжением.

— Извини, это... это временный сотрудник, — бросает небрежно этот осел. — Она бывает невнимательной.

Ну ни хрена себе!

— Временный сотрудник? — Теперь девушка поворачивается ко мне. Оглядывает с ног до головы. — Извини, я так обрадовалась встрече со своим другом, что даже не поздоровалась! Я Луиза. — Она протягивает руку, улыбается. С чего бы это?

— Вильгельмина, — выходит не слишком дружелюбно.

— Она моя помощница, — звучит недовольный голос Раневского. Будто его функции автоматически настроены на отвращение в мою сторону.

Луиза искренне удивляется.

— Помощница? А где же моя любимая Софи?

Софи? Любимая Софи?

Моя подруга?

— София в декретном отпуске. — Раневский кладет ладонь на поясницу Луизе и подталкивает ее мимо меня. — Идем, выпьем еще кофе.

Девушка оглядывается через плечо и, подмигнув, говорит одними губами:

— Классные туфли.

Ну, у нее хотя бы есть вкус.

Опускаю взгляд на пакет с контейнером еды, поправочка — промокший пакет, потому что бульончик покинул чат…

Вздохнув, поднимаю еду с пола, вытираю лужицу салфеткой и уже с меньшим энтузиазмом иду в кухню.

Так, значится, Соня знает, кто такая эта Луиза. Но, прежде чем начать допрос, нужно все продумать, чтобы она снова не включила режим сводницы со своими нелепыми подколами.

28. 27

Я так закопалась в расписание своего босса-мудака, что экселевская таблица уже двоится в глазах. И даже не замечаю, как брякают дверцы лифта. Точнее я слышу этот звук, но почему-то не реагирую, сосредоточившись на формулах.

Что-то бахает по моему столу, и я подпрыгиваю, впиваясь ошарашенным взглядом в… пакет, а потом в того, кто так беспардонно его кинул на мое рабочее место.

Жар начинает подниматься по горлу от вида хладнокровного Раневского, с закатанными до локтя рукавами, никакого пиджака, только идеально обнимающая его мышцы темная ткань рубашки.

Его густые волосы также взъерошены, и от мысли, что он только что трахался с этой самой Луизой, у меня сдавливает горло.

Еще больше меня добивает, что после своего бестактного появления у моего рабочего стола он продолжает игнорировать мое присутствие, с кем-то переписываясь по телефону.

Так что я не удивляюсь, когда этот неуместный жар перерастает в шипяще раздражение. Там ему и место.

— Что это? — вырывается у меня резко. Вот только на мой дерзкий тон также особо не обратили внимания.

Заблокировав экран телефона, Раневский придавливает меня своим мрачным взглядом карих глаз.

— Передашь Софии. Скажешь, от Луизы.

И с этими словами он разворачивается и скрывается за дверью своего кабинета, оставив меня с открытым ртом.

А ревновать уже можно? Кто, блин, такая эта Луиза?!

Тапнув по мышке громче, чем следовало, я пытаюсь направить свой пыл в работу, но то и дело отвлекаюсь на абсолютно не нужные мысли!

Потому что мне покоя не дает, что в этом чертовом пакете, и почему вообще эта Луиза дарит подарки Соне?

Ей мало моего босса, и она решила добраться и до моей единственной подруги?! Хотя нет, на Раневского и его похождения мне… плевать! Да! Мне плевать, и меня совершенно не касается, чем Раневский занимался со своей Луизой.

Замечаю уведомление на рабочей почте в нижнем правом углу экрана. От Раневского. Взгляд перемещается на время. Отработать осталось один час, неужели нельзя дать мне хоть немного спокойствия?

Без всякого энтузиазма я открываю письмо с одним коротким словом.