– Могли сбиться, тем более ночью. Залезли не на тот участок! – бодро закивала Гусева. В ней вновь зажглась надежда.

– Ну, брат?! Время теряем, – Алекс требовательно потянул Понизова за рукав.

Тот, и сам ощутивший азарт, глянул на Хурадова:

– Где они?!.. На какой срок ты их в Москву отпустил?

– Как то есть отпустил? – Хурадов растерялся.

Понизов нахмурился:

– Ваньку не валяй. О сервелате, что тебе из Москвы возят, уже в поселке болтают. Ну?

Хурадов сглотнул:

– Должны были к вечеру вернуться.

Алекс Тоомс, торопясь, принялся натягивать плащ. Хурадов испугался.

– Но ведь наверняка пьяные. Как бы поножовщиной не обернулось. Такие беспредельщики! Может, до утра? Группу захвата из района вызовем.

– Обойдемся! – нервик у правого глаза Алекса весело затикал в предвкушении опасности.

– Но я не могу! Рабочий день закончился… Ночное время суток. Потом не имею права без письменного приказа! – при мысли, что через полчаса окажется среди ночи в бандитском логове, Хурадов понес полную околесицу.

Понизов с Тоомсом переглянулись. Алекс брезгливо скривился.

– Стало быть так, Хурадов, получаешь боевое поручение, – строго обратился Понизов к перетрусившему участковому. – Тебе доверяется забота о Ксении Сергеевне.

Показал на старушку, завороженно замершую, – давненько не выпадало ей подобных приключений.

– Отвезешь в гостиницу, разместишь за счет поссовета. Сумеешь?

– Уж это-то… – Хурадов просиял. Но, поняв двусмысленный подтекст, запунцовел и только уныло кивнул.

– Но их же там пятеро! – выдохнул он.

– Так поехали, наконец? – поторопил друга Тоомс. Понизов для вида заколебался.

– Слышал же, – пятеро!

– Слышал, слышал. Но нас-то двое!

Не найдя что возразить против такого сногсшибательного аргумента, Понизов, и сам ощутивший знакомый приятный холодок, вытянул сборную дубинку из гибкого металла, сунул в запасной карман куртки.

В Тургиново бросили машину, не доехав до барака, в котором размещалось так называемое совхозное общежитие.

Понизов заглянул в окно с улицы: в комнате было четверо. Похоже, только вернулись. Низкорослый, юркий, как язь, Петро Лещик, дважды судимый за хулиганство, вытаскивал из сумок и расставлял на столе водку, консервные банки, раскладывал палки колбасы. Трое других, побросав на кровати куртки, бурно жестикулировали возле раскрытых тумбочек, – заметили пропажу. Порешало среди них не было.

– Считай, повезло, – шепнул Понизов Алексу. – Водку еще не распечатывали.

– А что? Выпив, лучше дерутся? – душа Алекса рвалась в драку.

– Вот только не нарывайся, – предупредил Понизов. – Мы сюда не с мечом, а с крестом приехали.

Хмыкнул довольно, – каламбур самому понравился.

Рывком распахнув щелястую дверь, Понизов первым вошел в комнату. Прошагал к столу, брезгливо переступая окурки и кучки мусора на немытом полу. Тоомс остался у входа, беззаботно привалившись к косяку.

– Что, братва? – Понизов кивнул на раскрытые тумбочки. – Могильное «рыжье» пропало?

Зэки с недобрым удивлением переглянулись.

– Какое еще?!.. Чего пургу гонишь?! – задиристый Лещик попер по привычке на скандал.

– Где Порешало? – оборвал его Понизов.

– А мы почем знаем?! – Лещик сцыкнул, как умел только он, – метра на три. – Кто ты вообще такой, чтоб в чужое жилище под ночь влезать? Натоптал тут на чистом полу. Да еще с вопросиками! С подковырочкой. Ты больше не мент, так что сваливай по-быстрому, пока не пощекотали.

Он со значением опробовал острие кухонного ножа. Понизов взял со стола бутылку водки, оглядел.

– Хорошо живете. «Столичная»! – позавидовал он. – А у председателя поссовета едва на «паленку» хватает. Мертвецы, поди, кормят?.. Так что, будем разговаривать?