— Не знаю. Тут… хорошо. Природа. Свежий воздух. Птички поют.

Мама недовольно хмыкает, а затем начинает говорить о том, что хочет обсудить со мной мое трудоустройство и дальнейшие планы на жизнь. Потому что, цитирую: “Пора завязывать с играми, Вадик”.

Я молча выслушиваю ее предложение, которое больше звучит, как уже нечто решенное и утвержденное. Не хочу ругаться с ней по телефону. Вообще не хочу с ней ругаться. Я хороший сын, и потом миролюбие – моя жизненная позиция.

Блин. Насколько же проще казалась жизнь, когда я учился в универе. А теперь все ждут, что я открою новую страницу, найду работу и все такое.

И никого не колышет, чего же хочу я сам.

— Мама. Волнуется, — говорю Марине, блокируя телефон.

— Мамы всегда волнуются, — замечает она, перебирая пальцами мои волосы. Я прикрываю глаза – так приятно. — Значит ты у друга ночевал?

— Да уж… — я издаю смешок. Чувствую себя глупым школьником.

— У тебя такая строгая мама? — допытывается Марина.

— Нет, она не строгая, просто я единственный ребенок в семье… — я вздыхаю. — Хотя уже давно и не ребенок.

— А у меня очень строгая мама, — неожиданно признается она. — Хотя и я уже давно не ребенок.

— И в чем это выражается?

— Запреты.

— Ну в детстве понятно, а сейчас? — мне становится любопытно.

— Те же запреты, Вадик. Только теперь я сама себе все запрещаю.

— По тебе не скажешь.

— Просто мы мало знакомы. Всего три дня.

— И две ночи, — сверкаю невинной улыбкой.

— Ну да… — Марина смущенно умолкает.

Я поворачиваюсь на бок, утыкаюсь лицом в ее грудь, обтянутую серой майкой, и проталкиваю нос между полушариями лифчика.

Марина смеется, пытается меня оттолкнуть, но я прошу ее дать мне еще несколько мгновений побыть в раю.

Вспоминаю, как вчера обкончал ей грудь, и меня насквозь током прошибает.

Это было горячо… Очень горячо. Твою мать…

Ее лицо подо мной, пухлые губы, которые она облизывает, и офигенные сиськи, между которыми скользит мой член – теперь у меня есть идеальная порнофантазия с моим участием. Я сэкономлю столько трафика. Правда у меня безлимит. Значит электричество сэкономлю.

***

— Так вкусно пахнет, что пришлось встать, — сонно жмурясь, я выползаю из дома на веранду.

Солнце почти в зените. Я так сладко спал, что вставать не хотелось, но ароматный запах, который затягивало с улицы в открытое окно мансарды, заставил меня подняться.

— Доброе утро. Теперь ясно, как можно вытащить тебя из постели, — Марина занята тем, что печет блины.

А блины – мой фетиш. Не в смысле – фуд-фетиш, я не настолько извращенец. Но спасибо, что спросили. О, на Ютубе есть ролик, где голый парень лежит, припорошив себя панкейками, и поливает все это безобразие кленовым сиропом. Я еще до такого, слава богу, не дожил.

Другое дело – обмазать чем-нибудь Марину… Походу, все-таки я немного фуд-фетишист.

Стащив с тарелки блин, откусываю сразу половину.

— Ммм, вкусно, как дома, — тянусь к Марине и целую в щеку. — Доброе утро.

— Вадик! — строго восклицает она, стирая ладонью масленый след на коже.

Я дожевываю, заталкиваю следующий блин целиком в рот и закрываю глаза.

Жизнь удалась.

Прекрасная ночь. Прекрасное утро. Прекрасная женщина, которая печет прекрасные блины.

Вчера я так и остался у Марины. Мы ни о чем таком не говорили, я просто остался. Вечером она попросила меня затопить баню, правда с собой не пустила. Зато позже, когда мы устроились на скрипучей кровати в мансарде, такое устроили…

Я уговорил ее сесть мне на колени и развести ноги как можно шире. Марина скакала на моем члене, пока я наблюдал, как подпрыгивают ее груди, а мой член входит в ее умопомрачительную киску, пока я ласкаю пальцами набухший клитор. Она кончила, глядя мне в глаза. А я чуть не умер от экстаза. Мой внутренний порнхаб пополнился еще одним горячим “видео”.