– Немножко моё, – не согласился седой, – на данный момент у меня полная власть над этой крепостью. Всё, чем я вас могу поддержать, как пострадавшую в военной стычке, вы имеете право попросить. Подумайте. Возможно, снова вас устроить на работу в столовую? Императорскую помощь мы вам выпишем. Можем дать рекомендации, выделить квартиру в доме для персонала.

 – Вы не можете дать ребёнку лицо и фамилию полийца, – горько сказала девушка.

 – Это так.

 Генерал, видимо, не собирался говорить утешительное враньё о том, что найдётся человек, который возьмёт её в жёны изуродованную и с ребёнком. Может быть, так и произойдёт, но говорить об этом сейчас было бы преждевременно и жестоко. Повисло молчание. Повариха сосредоточенно думала, периодически бросая взгляды то на генерала, то на меня, то на свой живот.

 – Решайте сами. Только завтра я покидаю крепость, – напомнил генерал, – и на этом мои полномочия заканчиваются. Назначен новый комендант, можно будет обратиться к нему за помощью.

 – Я бы никогда не осмелилась просить, – начала она, волнуясь и запинаясь, – но раз уж так случилось… правда ли, что, если жених погибает в военной обстановке, то невеста, если непраздная, имеет право считаться его вдовой и получать пенсию? Нет-нет, вы не подумайте, я бы никогда и ни за что, но ребёнок! Его же надо вырастить. Одной очень тяжело.

 – Так. Начнём по порядку. У вас был жених? – утвердительно спросил генерал.

 Девушка, вздохнув, начала рассказывать:

 – Да, лер начальник, воин из третьего отряда. Он простой парнишка, из деревни, как и я. Никаких там богатств не было, я даже не поеду его родственников тревожить. Мы и помолвлены были, – она показала простенькое латунное колечко на пальце. – Только вот его свидетель погиб вместе с Жианом, а мою подругу авархи угнали.

 – В случае признания вдовой вы, конечно, можете претендовать на наследство. А пенсию получают и родители, и вдова в одинаковом размере. Вы чем-то ещё можете подтвердить свои слова?

 Повариха полезла за пазуху и достала стопочку записок, аккуратно стянутых нитками. Дёрнула за нить, и любовные послания ворохом легли перед седым генералом.

 – Лери Вольди, помогите разобрать.

 Я с любопытством подошла.

 В основном это были приглашения на свидания. Иногда подписанные «Твой Жиан». Но в одном из писем сквозило неприкрытое отчаяние, парень уверял любимую, что никакие открытки – поздравления с именинами от односельчанок для него ничего не значат, потому что «мы поженимся, как только закончится срок службы».

 Я подвинула эту записку генералу. Он взглянул и сказал:

 – Да, то, что надо, я ещё нашёл.

 В той записке было: «Хватит ревновать, моя красавица, посмотри на колечко в честь нашей помолвки и рассуди – так ли уж я виноват, что комендантская дочка вдруг решила со мной поболтать! Я не мог её отшить, пойми. Скоро уже мы уедем отсюда. Родители с радостью примут тебя, я им часто писал о нас…».

 Подумалось, что именно в этом был секрет неприязни к Элии, послуживший истинной причиной свары перед авархами.

 – Очень вам сочувствую, – тихо сказала девушке.

 – На моих глазах ведь погиб, – всхлипнула она, – как раз время завтрака было, когда эти оглашённые зажгли свою отраву, задымили всю столовую. Жиан сразу ко мне кинулся, наплевать ему на всякие взгляды было, а его командир закричал: «Бегите, девушки, бегите!». Только мы, конечно, не успели.

 – Так, лери, – пресёк наш начинающийся слезоразлив генерал, – давайте-ка начнём оформлять документы. Мне придётся забрать у вас эти два письма как доказательства.