И он несколько раз поплевал в сторону отгоняя нечистого.

Колючку отвязали от гребковой скамьи, и пара темнокожих нубийцев некоторое время тычками заставляли ее держать равновесие, не давая упасть, пока кровь кое-как не заструилась по затекшим конечностям.

Портовый город жил своей жизнью. Беззаботные мальчишки голышом ныряли с пирса в изумрудную воду, оглашая воздух счастливыми криками. Торговцы с открытых рядов громогласно призывали проходящих оценить их прекрасный товар, в половине случаев подсовывая всякую рухлядь. Кричали птицы, то тут то там раздавалось мычание или блеяние... Все жили своей обыденной, размеренной жизнью…

Все, кроме нее – с горечью думала Колючка. Сквозь тонкое плетение сетки из конского волоса, то и дело подталкиваемая слугами Джафара, она еле успевала улавливать шум города, больше стараясь разглядеть, куда ступать. В накинутой не ней чадре воздуха, хоть и душного, было достаточно, но видно почти ничего не было – так, размытые пятна камней под ногами и суетливые тени прохожих, проплывающих мимо.

Наконец одиночные мычания сменились мычаниями многочисленными, запах животных многократно усилился, и Колючка поняла, что они прибыли на постоялый двор. Большая площадь, ограниченная со всех сторон пристройками для жилья, была битком набита кибитками, большеколесными арбами и вьючными животными, отдыхающими после долгих переходов, если не в тени, то хотя бы рядом с источником воды.

Посреди площади темнело мокрой глиной пятно колодца, откуда двое рабов черпали воду и выливали в длинные, из пальмового дерева выдолбленные колоды, куда уже и подводили животных напиться. Туда-сюда среди двора разгуливало человек двадцать, занимаясь делами разной степени срочности. Кто-то распрягал и поил животных, кто-то праздно жевал, глазея на то, как трудятся другие.

В одной из открытых ниш, куда подошла ведомая Джафаром кучка людей, было заметно людней чем в остальных. Четверо мужчин сидели на изрядно затертом ковре вокруг блюда с маленькими, чуть более наперстка чашечками. Оружие, лежащее на расстоянии вытянутой руки, ясно давало понять, что люди тут собрались не праздные, готовые в любой момент взять его в руки.

Каждый обладал бородой более или менее одной длины. Судя по отсутствию седины в бородах, возрастом сидящие были еще довольно молоды.

Одеты они были в разной степени поношенности серые хламиды-дишдаши. Голову каждого венчала куфия серого или когда-то черного цвета. И лишь у одного она была розоватой – что говорило о том, что раньше она была красной. Несколько женщин в чадрах сидело поодаль, ожидая возможности обслужить разговаривающих.

Джафар остановился перед замолчавшими и пристально глядевшими на него людьми.

– Мир вам! – произнес он, почтительно сложив руки на животе и кланяясь в сторону сидящих. – Да будет доволен вами Всевышний!

– Мир тебе, незнакомец, – откликнулся человек с несколькими огромными зубами во рту. Другие зубы отсутствовали, отчего говорящий слегка шепелявил. – Что ты тут ищешь?

– Мне надо увидеться с шейхом Абдаллой, главой славного клана мутайр. Вот кого я ищу, —пытаясь держаться достойно, произнес Джафар.

– Что привело тебя к нему? – спросил шепелявый, острым взглядом глядя на него из-под куфии.

– Я буду счастлив сообщить ему лично, – кивнул краснобородый. – Всеобщая выгода.

Обладатель розовой куфии переменил позу и, подвинув валик под другой бок, произнес.

– Я слушаю тебя, путник. Ты нашел Абдаллу.

Наклонив голову вбок, словно свернул шею, Джафар приблизился еще на пару шагов, вперил восхищенные глаза в Абдаллу и принялся восхвалять его отвагу и тот почет, который ему отводят люди.