Мехмет неодобрительно покачал головой, искоса взглянув на рабыню, но промолчал, оставляя Фаруку высказывать краснобородому слова восхищения. Фарук на самом деле был удивлен мстительной изворотливости Джафара, о чем ему и не замедлил сообщить.

6. Глава 6

На следующий день фелюка уже входила в широкую гавань залива, встречаемая блестками солнца, отражённого в портовом маяке.

Джафар некоторое время возился с тряпками, прикрывавшими рану на начавшем гноиться носу. Но звук живущего порта, крики чаек и недовольных грузчиков, перегружавших тюки на лодки поменьше, заставили и его бросить свои дела и присоединиться к нетерпеливо ожидающим высадки. С берега доносился запах свежей выпечки такой силы, что хотелось дуть в парус фелюки, чтобы поскорее добраться до источника этого запаха, который манил знакомым с детства обещанием счастья.

– Мизинец отдала бы за то, чтобы поесть этой выпечки… – еле слышно пробормотала связанная рабыня, поднимая от палубы глаза и втягивая носом воздух.

И поняла, что отдала бы и руку, чтобы в добавок сбежать от этого животного в образе жирного купца… С ненавистью она поглядела на Джафара. Жаль, что ее пальца и руки недостаточно создателю, и он хочет взять и ее жизнь...

Девушка потрясла тяжелой от бессонных ночей головой, вытряхая оттуда неуместные мысли.

Ну уж нет! – окончательно решила она для себя. Не для того Всевышний дал ей жизнь, чтобы так легко вернуть ее к нему. Единственно в чем Джафар прав, она – Колючка! И так просто жирный верблюд ее не съест!

Мирталь попыталась размять затекшие суставы, но привязанные руки окончательно онемели и команд не слушались. Словно сломанная кукла… – горестно подумала она. Но кукла злая, может и укусить! Воспоминание об укушенном краснобородом заставили ее через силу улыбнуться.

Где он там? – Колючка с трудом повернула голову в сторону сходней на берег, где толстый обидчик торговался о чем-то с податным чиновником. Явно обсуждали налоговую пошлину на ввозимых рабынь. Переключив внимание на этот разговор, она не сразу обратила внимание на то, что рядом с ней кто-то стоит.

– Мехмет-ага… – через потрескавшиеся и покрытые коркой губы, попыталась улыбнуться она.

– Такие дела, Колючка… – капитан сочувствующе покивал головой. – Мне очень жаль тебя. Как дочь жаль. Но помочь я ничем тебе не могу. Закон на стороне Джафара. Ты – его вещь.

– Вы и так мне помогли, как никто другой. Да оценит всевышний вашу доброту...

– А… – отмахнулся он. – Оценит, будь уверена. Но не так как ты думаешь. Слушай, – он быстро оглянулся и, убедившись, что никто на них не смотрит, сунул в руки Колючке монету.

– Что это? – недоумевающе спросила она, не в силах повернуть голову к привязанным рукам.

– Это динар. Золотой. Это самое большое, что я могу для тебя сделать. Может, это поможет тебе хоть как-нибудь, о бедное дитя...

– Вы так добры ко мне… – голос Колючки просел от сдавившего горло чувства благодарности. – О как бы я хотела вас отблагодарить, достойный Мехмет-ага.

Смахнув наворачивающиеся на глаза слезы, он сухо кивнул и ушел к матросам, начавшим наконец разгрузку тюков с фелюки.

Закончивший разговоры с чиновником Джафар удостоил её короткого разговора, остановившись по пути.

– Ты будешь стоить мне очень дорого, во всех смыслах. Даже сейчас я заплатил за тебя налог как за обычную рабыню, хотя видит Всевышний, твоя цена сейчас не больше, чем дранная козлиная шкура. Скоро ты это почувствуешь. Самый ободранный бродяга будет пользоваться тобой за пол гроша, даже если у него чесотка или проказа, обереги всевышний.