Чувствую, как ноги наливаются слабостью.

― Кого я провоцирую? Чем?

― Внешним видом, чем. То переодеваться ума хватает, то штаны забываешь надеть. На лифчики у нас, я так понимаю, вообще табу стоит, ― отрывисто кивают на мой внешний вид.

Стоп. А сейчас-то что не так? Да, понимаю, пару раз я и правда... Ну, ладно. Не пару. Но в данный момент-то что его не устраивает?

― Это же обычный спортивный топ. В нём ходят на фитнес и на пробежку.

― А мы сейчас что, на фитнесе? На пробежке? А соски торчат, потому что им холодно?

― Есть претензии к моим соскам?

― Есть претензии к твоему топу.

Претензии к моему топу.

― Нет проблем, ― стягивая с себя накинутую сверху рубашку, швыряю её Дане... А следом снимаю с себя и остатки верха, оставаясь по пояс без одежды вовсе. ― Так лучше?

Я надеялась застать его врасплох, заставить смутиться, чтобы не одной у меня сейчас пылало лицо, да просто хоть немного сбить с него спесь, однако...

Шмелёв глазом не моргнул. Оценил меня с головы до ног... и отвернулся.

― Оденься, ― едва сдерживая улыбку, протягивают мне обратно рубашку, разглядывая опущенную нв окне рулонную штору.

Улыбку!??

Ему что... смешно???

― Что, неинтересно? У Риты лучше, да? ― внутри всё сжимает от обиды. Не настолько я доска бесформенная, чтобы предпочесть мне, блин, штору!

― Это ревность?

― Любопытство.

― Сань, оденься, ― рубашку всё ещё настойчиво держат на вытянутой руке.

Наверное, стоит, да. А то стою тут, как круглая дура. Будто правда отчаялась и уже не знаю, чем ещё привлечь его внимание. Такое жалкое и унизительное зрелище, что в уголках глаз начинает предательски щипать.

― Да пошёл ты! ― шмыгая, злобно швыряю ему прямо в лицо скомканный спортивный топ и хочу уйти, но...

В следующую секунду оказываюсь подхваченной и усаженной на столешницу. На то самое место, где только что сидел Даня. Сам же он стоит теперь напротив. Разводит мои колени и замирает рядом, прижимаясь почти вплотную...

Забываю, как дышать, но это ладно. Хуже то, что по щелчку теряю всю напускную уверенность, едва ли дрожащими пальцами впиваясь в прохладную поверхность.

― Всё? Уже не такая смелая? ― хмыкают, прекрасно видя всё. В том числе и мои забегавшие глазки. Тихо сглатываю, когда, придерживая за подбородок, меня заставляют вскинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. ― Любопытство, значит, ― пробуя слово на вкус, усмехается Даня.

― Что? ― когда я так охрипнуть успела?

― Ты сказала. Тебе любопытно. А что именно любопытно? У кого лучше сиськи? У тебя или твоей подружки? ― Шмелёв склоняется ещё ближе, нависая и практически касаясь моих губ своими. Практически. Но не касаясь. Лишь одаривая терпким дыханием. ― Хочешь, расскажу секрет? ― молчу. Потому, что знаю, что говорить сейчас не смогу. Сердце встало поперёк горла, не давая произнести ни звука. ― Мне в принципе плевать, у кого какие сиськи. На это вообще мало кто посмотрит, если девушка умеет делать приятно. Руками, ртом, не принципиально... Попробуешь?

― Ч-что? ― с трудом вырывается из меня, дёря пересохшее горло.

― Это несложно. Я помогу, ― сдавленность на подбородке исчезает, но лишь для того, чтобы по плечу побежали мурашки от его мимолётного прикосновения. Ниже и ниже, пока, не нашарив моё запястье, он... ― Тихо, тихо, ― Даня настойчиво прижимает мою ладонь к своему паху и внутри всё с треском обрывается, когда я чувствую под джинсовой тканью его... твёрдый стояк. Божечки... ― Оценила? Это реакция на твой стриптиз. Так что, раз уж завела, будь любезна ― доводи дело до конца.

Всё. Мой мозг отплыл, сбросив якоря у пристани. В голове воцаряется блаженная пустота, на мышцы накатывает парализующая ватность, а в движениях угадывается полное и беспрекословное... подчинение.