4. 4. Таланты и дары

Как это часто бывает осенью, после того, как погожие денёчки задержатся дольше положенного, похолодание пришло резко. Потемнели от влаги ещё вчера золотые листья, запели ледяные ветра, а утро сделалось похожим на вечер.

Опаздывающая, как всегда, Вивьен, спешно сбросив с себя пальто, торопливо скинув с ножек сапожки, сменила их на красивые туфельки. Несясь, словно сайгак, на выходе из раздевалки она столкнулась с ним.

У парня было худое лицо с острыми скулами и большим тонкогубым ртом. Прямые, длиной до лопаток, чёрные волосы, собраны в хвост. Весь он казался собранным из острых углов и колючек. Он мог бы показаться некрасивым, если бы не глаза. Необычные, в пол-лица, чёрные, «горящие», как неостывшие угли.

Этими смущающими, вгоняющими в краску глазами, незнакомец в упор, с неприязнью, уставился на налетевшую на него девушку.

– Извини, я не хотела. Я просто торопилась и не заметила…

Проигнорировав реплику, будто Вивьен здесь и не было или она была пустым метом, парень развернулся и пошел прочь!

Никогда прежде, никто, никогда её не игнорировал. Все, кого Вивьен знала, были рады общаться с ней. У девушки был редкий дар – нравиться людям. До сих пор исключений не было. Обиднее всего, что он нарочно её проигнорировал. В выражении лица незнакомца было нечто такое, что заставило Вивьен чувствовать себя отвергнутой, униженной.

Наверное, именно этот факт заставил Вивьен выделять незнакомого парня, далекого от всех идеалов красоты и явно не «Мистера Школьная популярность», из толпы. Следить за ним взглядом.

За обедом она приметила его снова. Парень сидел неподалеку, отгородившись ото всех книгой. Вивьен впервые наблюдала, чтобы в столовой у кого-то хватало наглости (или недоставало воспитания) между собой и другими поставить подобный барьер.

Почувствовав на себе взгляд, парень медленно поднял голову. И Вивьен невольно поежилась. Чёрные глаза казались непроницаемыми и злыми. Будто перед ней не человеческое существо, а дикий волчонок.

Было в незнакомце что-то неправильное, порочное, даже злое. Болезненное, раздражающие. Узкая, чахоточная грудь под ворохом чёрной одежды. Нездоровый, желтый оттенок кожи. В угловатой фигуре проскальзывало что-то паучье. Но самое парадоксальное, что при подобных внешних данных он ухитрялся привлекать к себе всеобщее внимание. Ни одна Вивьен косилась в его сторону.

– Кто это? – спросила Вивьен у своей соседки, Миранды Грант.

– Даггер, – ответила та, дожевав сво й кусок яичницы. – Даггер Винтер. Сынок твоего ночного спасителя. Помнишь?

– А почему я его раньше не видела?

– Потому, что он редко приходит в школу. У него свободное посещение. Он на домашнем обучении.

– Почему?

– Говорят, болеет. Но на самом деле вся их семейка просто чокнутая. Чокнутая и высокомерная.

Расписание Вивьен и Даггера было составлено таким образом, что они почти не пересекались. Но каждый раз, выходя из класса, она старалась отыскать его взглядом. И каждый раз, если ей это удавалось, он непременно обнаруживался с книгой в руках где-то в сторонке. Подальше от остальных учеников.

Сколько ни пыталась Вивьен прочесть название толстых фолиантов, зажатых в тонких, не по-мужски изящных пальцах, ничего не выходило. Книги были написаны не на английском. Может быть, на латыни – «мёртвом языке»?

Вскоре у неё выработалась дурная привычка находить его в толпе почти мгновенно.

Сын Роба Винтера казался взрослее сверстников. И был словно не от мира сего. Будто прекрасный принц, потерявшийся среди простых подданных. Представить его себе занятым чем-то подростковым, бессмысленно-обыденным, у Вивьен не получалось Он никогда не пинал с другими парнями мяч, не бросался сальными шуточками, тупо не ржал. И, осознавая это, держался не только обособленно, но откровенно заносчиво и высокомерно.