–Пойду!

И выдернула ладошку из руки Глэдис.

– Молодец! – похвалил Билл. – А ты сиди тут. Трясись как заяц. Дура.

– Дурак тот, кто не может сказать «нет» и тащится туда, куда идти точно не следует, – презрительно парировала Глэдис, заставляя Вивьен в душе гордится близняшкой.

Но несмотря на это, она всё же пошла вперёд, не оборачиваясь.

Внутренний голос не просто говорил – он орал о том, что она ведёт себя неправильно. Во–первых, предаёт сестру. Во–вторых, идти куда–то одной с ватагой парней? Знал бы отец, точно выдрал. И был бы прав.

Но ведь её ровесники насильниками быть не могут?..

Они протиснулись внутрь мельницы через щель, образовавшуюся между стеной и просевшей, сгнившей дверью. Внутри было ожидаемо темно. Пахло мокрицами и плесенью.

Свет от карманных фонариков не разгонял темноту, он делал её только более страшной и пугающей. Кружки фонариков, мельтешащие по стенкам, вызывали в памяти желтые глаза невидимых чудовищ.

– Вон на той балке, говорят, и повесился отец старика Томаса Винтера.

Голос парня звучал плоско, глухо. Будто стены мельницы его поглощали.

– Повесился? – охнула Вивьен. – Зачем? Почему?

– За ним Белая Горячка пришла – вот он и повесился, – презрительно хохотнул Билл.

Он храбрился, но голос выдавал, что и ему страшно.

– А я слышал, он повесился, когда узнал, что его невестка – ведьма, – возразил его друг.

– Заливай!

– Сам слышал, как моя мама божилась миссис Хоуп, будто сама видела, как Холли Винтер верхом на метле летала

– Заливай!

– Я тоже слышал, что Холли колдунья, – поддержал друзей Дик. – Стоит ей пройти мимо нашего дома, как молоко скисает. Даже в холодильнике. Ещё говорят, она по ночам свиньёй оборачивается и бегает по округе.

– П…почему…? – заикаясь от страха, спросила Вивьен. – Почему –свиньёй?

– Да мне почём знать?! – пожал плечами Дик. – Говорят, что когда отец нынешнего старины Винтера встретил свинью около дома, он её лопатой как даст! Свинья – визжать! У неё на заднице во–о–о–т такой след остался! А утром, когда невестку сына встретил, у той нога в крови. Смекнул тут старик, в чем дело. Ну, и повесился с горя.

Парни, беспорядочно стреляя светом фонаря, осторожно двинулись вперёд. Вивьен старалась не смотреть наверх – туда, где повесился неизвестный и оттого более страшный мистер Не-Помню-Как-Вас-Зовут.

Стайка зверьков, налетевшая на них пищащим смерчем, вдруг показалась демонами. Ребята с воплями кинулись к выходу. Вдруг с треском под Вивьен провась доски и она, отчаянно вопя, полетела вниз.

При приземлении острая боль пронзила ногу.

На крик отозвалась Глэдис. Сестра, вместо того чтобы убежать за мальчишками, спасаясь от неведомой опасности, немедленно кинулась на помощь, вбегая в Проклятую Мельницу.

– Вивьен!..

– Осторожней, Глэдис!

Вивьен попыталась подняться на ноги, но была вынуждена со стоном опустилась обратно. Ногу ожгло, как каленым железом.

– Здесь доски гнилые! Не подходи! Тоже провалишься!

– Ты где? – голос сестры раздался ближе.

– Глэдис! – встревожено закричала Вивьен. – Иди за взрослыми! Самим не справится. Пусть они меня вытащат.

– Но ты в порядке?

– Иди за папой, Глэдис.

– Здесь же страшно! Как я тебя одну оставлю? Ладно! Ты считай до ста, хорошо? Считай до ста, Ви, и как только сосчитаешь – я вернусь.

– Глэдис!

– Что?

– Будь осторожна.

– Я всегда осторожна. В отличие от некоторых.

Вивьен всхлипнула. И начала считать.

– Раз, два, три…

Ей было холодно. И что-то подозрительно шуршало по углам. Наверное, мыши? Вивьен зажмурилась. Она до смерти боялась хвостатых тварей.