Миссис Донован представила её классу:

– Ребята, это Вивьен Фэйн. Теперь она будет учиться вместе с вами. Я надеюсь, вы подружитесь.

Уже к ланчу вокруг Вивьен новые знакомые вились, как пчёлы вокруг цветка. В то время как Глэдис в столовой сидела одна.

Вивьен поспешила присоединиться к сестре:

– Как прошел день?

– Нормально, – поджала та губы.

Наверное, чувствовала себя униженной. Глэдис не умела в одно мгновение становиться популярной, попадать в центр внимания. А вот у Вивьен это получалось легко и непринуждённо. Без проблем. Наверное, потому, что она попросту была красивее своей любимой близняшки? В их паре Вивьен досталась красота и творческое начало, а вот серьёзность и ум отошли к Глэдис. Собственное преимущество во внешности всегда мучило Вивьен. Оно было незаслуженно и, положа руку на сердце, незначительно. Ну какое значение имеет внешность? Это не знания, не таланты. Вот Глэдис…Глэдис правда никогда не опаздывала, не «ловила ворон», по выражению миссис Фэйн. Никогда не таращилась часами в окна или зеркала. Не читала по ночам книги. Не была такой импульсивной. Глэдис рассудительна, умна и справедлива.

Вот только почему-то не умеет нравиться людям?

– Интересные были уроки? – попыталась завести беседу Вивьен.

– Уроки – как уроки, – мрачно отрезала Глэдис, поднимаясь из-за стола.

После уроков сестры ходили смотреть пруд в городском парке. И, хотя водоем был искусственный, Вивьен он все равно очень понравился. По нему плавали лебеди. Сёстры скормили им французскую булку.

– Знаешь?..

Вивьен, усевшись на одеяле по-турецки и расчесывая на ночь густые волосы, задумчиво делилась впечатлениями:

– Мне лебеди совсем не понравились. Всё про них врут. Никакие они не «изящные» и не «прекрасные». На самом деле они на гусей похожи – жирные и сердитые.

– И мама считает тебя поэтичной особой? – фыркнула Глэдис.

Она наблюдала, как расческа скользит по золотистым прядям сестры, заставляя их сиять ещё ярче.

– А я не люблю поэзию, – с вызовом задрала вверх носик Вивьен. – Она скучная. Все эти баллады, оды, панегирики, они такие же лицемерные и надутые, как эти лебеди. Я думаю, люди настолько привыкают доверять чужим авторитетам, что становятся неспособными думать своей головой. Один сказал: «Ах, какое чудо эти лебеди!». Остальные и повторяют, не задумываясь. Даже если и видят, что это не так. Глэдис, согласись, что лебеди – это гуси?

– Отстань, пожалуйста, – Глэдис хотела, чтобы голос её прозвучал строго, но против воли не могла сдержать улыбки.

– Не отстану, – засмеялась Вивьен, отбрасывая расческу в сторону.

Прыгнув на кровать к сестре, она принялась её тормошить и щекотать.

– Признавайся! Я права.

– Прекрати, – сдавленно хихикала Глэдис. – Ты навязываешь мне своё мнение, между прочим!

– Ага. И не отстану, пока не навяжу.

– Я хочу спать. Поэтому пусть твои лебеди станут гусями. Да хоть курами! Брысь с моей кровати!

– Спокойной ночи, Глэдис.

– Спокойно ночи, Вивьен.

– Я люблю тебя.

– А я – тебя.

2. 2. Проклятая мельница

К концу недели Вивьен не только перезнакомилась со всеми в классе, но успела записаться в вокальный, театральный, танцевальный кружки.

Глэдис же объявила, что она не может, как некоторые, менять друзей, словно перчатки. Сестра сделала строгое лицо и «надела траур по своей былой жизни».

Вивьен была готова с радостью втянуть в свою вулканическую деятельность сестру, но Глэдис упёрлась, заявляя:

– Не вижу смысла в том, чтобы как мартовский заяц нестись по всем направлениям сразу.

И осталась при своем интересе. Или при отсутствии такового.