Польский? Финский?

Суа…хили?

Сен-Жермен улыбнулся, двинулся в мою сторону. Не понравилась мне эта улыбка и вот эта его прыть не понравилась тоже. Шаг назад, еще один. Уперлась спиной в закрытую дверь, а руки шефа – по бокам от моей головы.

– Сделаешь мне приятно? – прошептал мужчина, нагнувшись ко мне. Близко-близко. Аж дыхание его теплое ощутила на коже.

Приятно? Уже? Сейчас? А как же цветочно-конфетный период? Я ж не на улице себя нашла, в самом деле! И еще там вот Алекс на нас смотрит. Обстановка, короче говоря, не то чтобы не располагающая, но…

– Латте, – добавил шеф.

Мои брови медленно поползли вверх.

– Латте, – повторил он. – Просто сделай мне латте.

И ушел, махнув другу и шефу на прощание.

Эй, почему я чувствую себя так, будто мне пощечину влепили?

Пришлось чапать к кофейному автомату и проделывать с ним те же операции, что и вчера. Даже монетка выпала снова. Может, только кнопка латте сломана? Всё равно это не объясняет того факта, почему шеф так сильно от него тащится.

А ну, дай-ка я попробую.

Поднесла наполненный до краев стаканчик к губам, отхлебнула. Посмаковала вкус.

Кофе как кофе. Не мерзкий, но и не так, чтобы очень хорош. На троечку с плюсом. Уже и не помню, отчего у меня к нему такое дикое отторжение. Вот не нравится и всё тут. Совсем другое дело – горячий шоколад…

Когда вернулась в ресторан, Алекс с порога протянул ко мне руку, забирая стаканчик.

– Я передам, – заверил он, мягко похлопав меня по плечу. Так медленно и аккуратно, словно от хлопка чуть посильнее могла рассыпаться в крошку. – Работа на кухне уже началась. Тебе туда заходить нельзя.

Нельзя. Как категорично. Достаточно просто не показывать мне рецепты, а тут вдруг вообще запрещено появляться. Странный, однако, ресторан, но перечить его владельцу не буду. Надеюсь, со временем мне удастся договориться.

В раздевалке меня ожидал комплект официантки. Платьице коричневое с пышной юбкой чуть выше колен, белый кружевной передник и черные лакированные туфли на невысоком каблуке. Немного пошло, но сойдет. К тому же, задерживаться на этой должности я не планировала.

Уже собиралась выходить в свет, но резко скрутило живот.

Вспомнила, за что терпеть не могу латте. Одного глотка достаточно, чтобы… ну, вы поняли! И нафига заливать в эспрессо так много молока? Явно какой-то чёрт придумал столь дьявольский рецепт!

К моему превеликому счастью, в раздевалке был туалет, и я пулей припустила туда.

В первый же рабочий день так лохануться! На это способна только я. Не раз мне говорили, что фамилию свою оправдываю полностью.

Стук в дверь раздался через несколько минут.

Ох, нет! Так. Спокойно. Соберись, тряпка!

– Лина? Мы открываемся с минуты на минуту! – Приглушенный голос Алекса намекал на то, что в раздевалку мужчина не зашел. Это радовало. Не радовало мое положение в настоящий момент. – Вы скоро? Вам… вам не нравится форма?

– Форма – зашибись! – весело ответила я, мотая бумагу. – Надо собраться с мыслями!

– Понял!

Ничего вы не поняли, Алекс Энфер. Всё намного хуже, чем вы думаете.

И никакого больше латте!

На разрешение каверзной ситуации у меня ушло минут десять. Может, чуть больше, потому что я никак не решалась покинуть раздевалку. Ходила из одного угла в другой, пыталась визуализировать в голове набитый битком зал «Mon Démon» и пугалась собственного воображения. Как стоять? Что говорить? Ткнет посетитель пальцем в любую строчку меню и спросит: «Это что?», а ему в ответ: «Да фиг его знает. Одну секунду. Я спрошу».

В дверь раздевалки снова настойчиво постучали.