Рядом раздался короткий шорох, и — меня накрыло что-то темное и пыльное. Накрыло, скрутило, повалило, пыль забилась в нос. Я рванулась, пытаясь освободиться, что есть силы ударила кого-то локтем, коленом — поняла уже, что меня удерживают сильные мужские руки. Добилась лишь того, что крепкий кулак ткнулся под ребра.

— Тихо ты, дура!

А голос-то, вроде, знакомый. Мельник, точно он!

— Веревку давай! — велел кому-то мельник, — эй, шевелись, остолоп!

Желаемое он получил и принялся меня связывать, обмотал так, что и шевельнуться было невозможно — длинная оказалась веревка.

— Отпусти меня, мельник! — завопила я, — именю на тебя пожалуюсь! И магу! Мало не покажется, понял?

Выкрикнула, даже не думая, что говорю. И про именя вспомнила, не запнулась, и про мага!

— Эй смотри, отец, что говорит, а если и впрямь... — сказал... ну, да, тот парень по имени Эвер, точно он.

— Заткнись, — посоветовал ему мельник, — без тебя тошно. Давай флакон, ну!

Я уже поняла, что кричать бесполезно, и соображала, как договориться? Что ему там от меня надо? В рабство сдать именю? Вот уж добрый человек! Сказать ему — согласна, дескать, сдавай в рабство, я не стану жаловаться? Аж тошно стало от мысли, что такое скажу.

— Открывай флакон! Вот бестолочь, и в кого только... — рычал мельник.

Вдруг на мою грудину что-то сильно надавило, так, что я резко выдохнула, а вот вдохнула... Вдохнула я что-то сладко-пряное, и, в общем, приятное, но что?..

— Ты меня травишь, паразит? Не смей! — заорала я и забилась в своих путах, и часто задышала, и снова постаралась объяснить, что о нем думаю...

Вместо слов из моего горла вырвался хрип и какой-то звериный вой.

— О, готово, — порадовался мельник. — Всего делов-то...

И сдернул с меня мешок. И чистый свежий воздух показался таким вкусным.

— Как ты, девонька? — мельник заботливо склонился надо мной. — Эй, погляди-ка, а ведь она и девка стала ничего, на чучелко уже не похожа, — это он сказал сыну, который в ответ что-то промычал.

Из моих губ опять вырвался лишь вой.

— Теперь, значит, немая будешь, — сообщил мне мельник даже как-то по-доброму. — Я загодя заклятьем запасся, у мага купил, так что ничего не поделаешь. Вот что, девка, ты тут чужая. Те, кто видел, как тебя нашли, уже про то забыли. Люди хорошие, меня не выдадут. Раз пришла такая удача — не упущу, нет. Дочку я уже просватал, ни к чему ей к именю идти, а сын мне и подавно дома сгодится, поняла? На знатную ленну ты что-то не тянешь, так что вряд ли с меня за тебя спросят. А вот за безумную сойдешь. Верно ведь? У меня как раз племянница безумная была, не немая, правда, но кто об этом помнит?

Я затрясла головой — дескать, нет!

— Розгами выдеру, — буднично сообщил он. — Племянницу поучить — я в своем праве. Такие нежные и беленькие быстро вразумляются. Хочешь, что ли? А?..

Что он сказал?!

Я медленно качнула головой — нет.

— А может, и надо бы, чтоб верней уяснила. К именю и завтра можно, и на днях, не горит пока, — размышлял он вслух. — А?..

Подонок. Негодяй. И такие есть во всех мирах? Кто бы сомневался.

Я молчала.

— Так что, девка, не будем откладывать? Везу тебя к именю, и ты ведешь себя как надо? А то вон прямо сейчас пошлю сына розог нарезать, это недолго, зато верней будет.

— Отец! — недовольно буркнул Эвер где-то сбоку от меня.

Я повернулась, взглянула. Парень стоял в паре шагов, смотрел в сторону и счастливым не выглядел. Но в то, что он, послушный сын, тут же пойдет за розгами, хоть и недовольно ворча при этом — я почему-то поверила сразу. Тем более что проверять не хотелось.