Или… я впуталась во что-то большее, чем просто секс на маскараде? Я коротко выдыхаю. Пишу коротко и с вызовом:

«Значит, игра? Какие правила?»

Он не отвечает сразу. Проходит минута. Другая. Решит потянуть время?

Я уже начинаю думать, что он не напишет и вдруг:

«Ты уже внутри. Девяносто девять шагов. Девяносто девять ночей. Первый – пройден».

Я закрываю глаза. Голова кружится. Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Я хочу знать – кто ты?

И… боюсь узнать.

Звонит Рита. Я резко смахиваю экран, отвечаю:

– Алло?

– Я знала! – тараторит она. – По твоей тишине, по твоим сообщениями. Ты уже зависла по уши, да?

– Рит, я… Он только что мне написал. Он знает мой номер. И… говорит о каких-то девяносто девяти ночах.

– Стоп. Подожди. Он написал тебе? Прямо сейчас?

– У него нет имени. Он просто… пишет.

– Господи. Это любовный роман, а не реальность! У него случайно не белый перчатки и кошка на плече?

– Рита…

– Ладно, шучу. Но, блин, Инга. Это уже серьезно. Если он связан с галереей, если он один из куратора или, не дай бог, спонсоров…

– Я знаю. Но я не могу остановиться. Это… как падение, но… боже, во что я вляпалась? Ты когда-нибудь чувствовала, что ты впервые живая?

– Ну, на втором бокале пино гриджио, например. Но ты сейчас не шутишь, да?

Я не отвечаю.

– Инга, ты сильная и умная. Но я умоляю, будь осторожна. Такие мужики приходят с цветами, а уходят, оставляя пепел.

Я улыбаюсь, но в голосе скользит металл:

– Если он уйдет, я сделаю из пепла тушь. Напишу ей картину и продам за большие деньги.

Рита хихикает:

– Не сомневалась в тебе, подруга. Тогда живи. Но знай: я рядом. И если он вдруг вздумает себя плохо вести, я устрою ему кастрацию любимой ложкой.

– Да подожди ты, – бормочу я.

Неудивительно, что с ней долго мужчины не задерживаются. Мало того, что кровожадная, так еще и методы вредительства такие креативные.

Мы смеемся. И чувствую, как по спине ползет то самое чувство. Щекочущее. Предвкушающее и очень жадное.

Я хочу знать, кто он.

Но еще больше я хочу узнать себя в этих девяносто девяти ночах.

После этого я собираюсь на собеседование. Надеваю черное платье-рубашку, не слишком вызывающее, но подчеркивающее талию. Волосы собираю в пучок, серьги в виде аккуратных жемчужин. Я стою перед зеркалом и говорю себе:

– Ты – профессионал. Ты – специалист по искусству. Ты идешь за работой. Ты не ищешь незнакомца в черной маске. Сейчас не до этого, Инга.

Вру, конечно. Но если не врать себе – не выживешь.

Маршрут до галереи занимает двадцать минут. По пути я пролистываю на телефоне сайт выставки. Название проекта: «Обнаженная власть. Девяносто девять теней желания».

Я замираю. Девяносто девять. Случайность?

Описание туманное, будто специально оставляющее место домыслить: инсталляции, исследующие психологию власти, маскулинность, контроль, подчинение, а также ритуальные формы соблазнения в современной культуре.

Здание галереи поражает. Не классический выставочный зал, а старая реконструированная городская усадьба. Витражи, мрамор и темное дерево. Все дышит стариной, деньгами и изысканным вкусом. Внутри царит полумрак и тихая музыка. Электронная и едва различимая. Неожиданно.

На ресепшене женщина лет сорока в строгом черном костюме с блестящими черными ногтями. Она смотрит на меня, будто знает, кто я. Будто тоже знает про маскарад.

– Инга Смирнова? – уточняет она.

Я киваю.

– Вас ждут. Пройдите, пожалуйста, в малый зал. Куратор сам пожелал провести собеседование.

Я моргаю. Обычно этим занимается менеджер по персоналу.

– Куратор? – переспрашиваю я осторожно.