– Работы у нас много, – хвастался господин Аний, тот самый пожилой и опытный лекарь, – скучать не придётся. Вы не смотрите, что лазарет пустой… Это затишье пред бурей. А вообще у нас тут разное бывает. Порезы, переломы, ожоги. По осени эпидемию вшей еле-еле победили. Опять таки инфлюэнца… Ну и тяжёлые. За тяжёлые случаи я брать не решался, в Фархес отсылал…

– Если надо, я подтвержу, – кивнул капитан Дрозер.

– … но теперь-то мы сами справимся с любой проблемой. Ведь так, эрэ Пханти?

– Пока не эрэ, – отозвалась я. – Но, в принципе, да. С вашей помощью мы одержим победу над любым недугом.

После лекарского крыла меня отвели в Девичью башню, где под мои покои был выделен целый этаж – шутка ли! Но название меня, конечно, безмерно удивило.

– Не знала, что в замке Ордена есть такая башня.

– А как же! – шевельнул усами господин Аний. – Мы блюдём честь девиц, которые к нам работать приехали.

– И много их у вас?

– Вы первая.

– Понятно.

На выделенном мне втором этаже была лишь одна комната. (Собственно, весь этаж этой комнатой и был.) Пустая, но зато светлая – на каждой из стен было по три окна, откуда из-за отсутствия штор тянуло прямо-таки зверским холодом (странно, на улице же почти лето), а каменный пол был настолько студёным, что ноги у меня мёрзли даже сквозь подошву тёплых ботинок.

На узкой кровати лежал тощий матрасик, худосочное одеялко и стопка посеревшего от старости белья, на которое я глядела с тоскою.

– Скажите, господин Аний, – оглянулась я на лекаря, который воровато спрятал за спину руку. Словно я не заметила, как он рукавом вытирал пыль с одного из подоконников. – А как зовут замковую прачку?

– Дарий. А вы почему спрашиваете?

– Просто любопытно.

Надо будет рассказать ему, что лён можно отбелить при помощи нашатыря. Об этом любая женщина знает, которой приходится собственноручно стирать своё бельё.

Вздохнув, я поставила саквояж на кровать. Огляделась.

Из другой мебели здесь был лишь стол для рукоделия в форме почки да один колченогий стул. Кувшин и таз для умывания на одном из подоконников. Ни шкафа, ни сундука, ни ширмы, ни даже обычного зеркала – о переговорном вообще молчу. Я даже в крохотную уборную заглянула. Ну а вдруг? Но там тоже всё было очень скромно.

Керамическая раковина, медный кран, старинная ванна на жутковатых драконьих лапах, вешалка для пальто, на которой висело одинокое серое полотенце и, опять-таки, дикий холод – покойники тут в стенах что ли лежат?

К счастью, и в большой комнате, и в чрезвычайно маленькой уборной было по камину. А это значит, вопрос отопления мы решим. Ковёр найдём, мебель добудем, зеркало купим, в конце концов! Подробный план и список составлю вечером. Главное – я доехала! Устроилась! Я здесь нужна. А какой вид открывается из окон – закачаешься!

Мужчины – капитан и господин Аний – оставили меня разбирать вещи, сообщив, что будут ждать внизу. Но я не стала трогать свой сундук, а достала из саквояжа небольшое зеркальце и старательно обновила макияж строго по плану, составленному фру Агустиной (ничего сложного, только крем и немного румян), чтобы кожа вновь начала светиться, чтобы ни следа усталости, намекающей на тревоги тяжёлой ночи и долгой дороги. Поправила волосы. Приколола шляпку на новое место.

Хороша? Определённо.

Самое время встретиться с будущим мужем.

Я положила зеркальце на место и в следующую секунду дверь с грохотом отворилась, являя мне высокого, чёрного, как самая глубокого ночь, и злого, как голодное умертвие, некроманта.

– Жива, – констатировал Джона и тряхнул головой, отбрасывая чёлку. – Доехала. Зараза. Я чуть не поседел из-за тебя.