К шестнадцати годам Стася вытянулась до метра семидесяти пяти, ее фигура приобрела аппетитные формы. Зеленые глаза и рыжие волосы добавляли яркости, и мужчины на нее частенько засматривались. Ей бы польстило их внимание, если бы эти взгляды были просто восхищенными, но они казались оценивающими. Как если бы коллеги отца выбирали для себя ценное приобретение и обдумывали, стоит ли оно запрошенной суммы. Стасе претило такое отношение, и она старалась скрыть свои достоинства несуразной мешковатой одеждой кричащих цветов.

Вынужденные меры помогали последние четыре года. Стася успешно избегала любых официальных мероприятий в доме родителей и жила у бабушки. Но если ей приходилось выставлять себя напоказ, то она выряжалась форменным чучелом, чтоб уж точно никто ею не заинтересовался.

Вот только провал на экзамене положил конец ее борьбе. Теперь родители непременно заставят ее явить на вечеринку в честь окончания колледжа, и Стасе придется выглядеть соответствующе. Отец учел в договоре малейшие нюансы.

– Чего уселась на дороге? – Стася услышала недовольный голос Болонки и вздрогнула. – Дай пройти. Не видишь, спешу.

Стася посмотрела на Звездову, и у нее заныло в груди от тоски и чувства собственной никчемности. Болонка держала в руках копию диплома и лучилась самодовольством. Еще бы! У нее нет богатой родни, и никто не настаивает на ее срочном замужестве. Звездова сможет устроиться на государственную службу и применит внушительный дар.

– Что уставилась?! – напустилась на нее первая ученица колледжа. – Дашь ты мне пройти, или нет?

Стася подавила тяжкий вздох и начала подниматься. Ноги занемели и плохо слушались.

– Да иди ты, – с безразличием сказала она.

– Чего?! – взревела Звездова, багровея от злости и сжимая крохотные кулачки.

Ее вьющиеся светлые волосы до плеч торчали во все стороны. При росте метр шестьдесят она походила на рассерженную маленькую собачонку, тявкающую на первого встречного.

Стася не сдержалась и фыркнула.

– Настоящая Болонка, – пробормотала она, вспомнив прилипшее к Звездовой меткое прозвище.

Но та услышала ее слова и взвилась не на шутку.

– Да ты совсем страх потеряла, Дуракова! Думаешь, раз твои родители богачи, так тебе все можно? Ошибаешься! Ты мне за годы учебы уже поперек глотки. Вечно из себя умную строишь, а сама ничего толком не умеешь. Даже экзамен завалила. Вся канцелярия только об этом и болтает. Твои предки со стыда сгорят. Нужно будет им позвонить и обрадовать.

Стася ощутила резкий спазм в горле. Так всегда бывало, когда она слышала об отце с матерью.

– Не смей! – прохрипела она сглатывая. – Тебя это не касается.

Звездова одарила ее презрительным взглядом и направилась дальше по коридору.

– Дуракова – дура набитая, – бросила она через плечо. У Стаси тоже было прозвище и не менее прилипчивое, чем у Болонки. – Некогда мне с тобой возиться. Я на важную встречу опаздываю, а так бы точно позвонила твоему папаше в офис.

Болонка, виляя бедрами, прошествовала к выходу и скрылась за дверью.

О том, что Владислав Добраков владеет сетью продуктовых гипермаркетов «Добро», знал каждый житель Мовки, и Звездова не была исключением. Стася никогда не понимала ее злость по поводу достатка семьи Добраковых. Пусть Звездова и была дочерью продавщицы и слесаря, но родители в ней души не чаяли и относились с пониманием.

В кармане плиссированной юбки завибрировал телефон, Стася потянулась за ним, обмирая от страха. Неужели мать уже в курсе ее провала?

На экране смартфона высветился незнакомый номер.

– Алло, – выговорила Стася, утирая выступившую на лбу испарину.