– Так тяжело, что с котами бездомными разговаривать начала?

Сжимаю челюсти, чтобы не начать высказывать всё то, что крутится на языке, но получается плохо.

Разворачиваюсь и натыкаюсь на колючий взгляд Ветрова. Он вальяжно опёрся спиной о двери своего танка на колёсах, а в руках держит огромный букет красных роз.

Ну почему красные? И почему именно розы? Неужели других цветов в мире нет?

Скептически окидываю его взглядом, говорю:

– Закрыто. – Я достаю ключ, чтобы войти в кафе, но даже не успеваю заметить, как этот нахал оказывается за моей спиной.

– А для дорогого гостя нельзя открыть твою богадельню на полчаса раньше? – шепчет где-то в область шеи, заставляя меня поёжиться.

– Для дорогого – можно, – отвечаю спокойно я. – Но вы, товарищ Ветров, в этот список не входите.

Наконец-то попадаю ключом в скважину и, провернув его, оказываюсь внутри помещения, а дальше происходит то, чего я никогда, даже в самом страшном сне, представить не могла.

Меня резко толкают, захлопывают двери и дергают задвижку. Сумочка летит на пол, как и букет. А этот ненормальный мужик хватает меня за шею и прижимает к стене у первого столика.

Смотрю в его злые глаза, но страха не чувствую. Хотя где-то внутри и проскакивают нехорошие звоночки, но я слишком многое видела в этом мире, чтобы испугаться этого идиота, который возомнил себя королём нашего города.

Он тоже смотрит на меня сощурившись. Складывается такое впечатление, что он рентгеном, а не взглядом проходится по лицу.

– Я думал, мне вчера показалось, – рычит мне в губы, а я уже знаю, что, если он вздумает меня поцеловать, я ему откушу на хрен его губы. – Но все-таки не показалось. Ты слишком борзая для одинокой вдовы далеко за тридцать.

– Уже почти за сорок, – отвечаю в тон Ветрову. – Так что если вы решили поискать здесь приключений на вашу третью ногу, то не по адресу.

– Я тебе не разрешал говорить, – чуть повышает он голос, который напоминает рык хищника. Сжимает шею сзади сильнее и резко дёргает меня на себя, заставляя впечататься в его тело. – Вот так-то лучше, – шепчет он и начинает склоняться к моему лицу.

Я же, дёрнув головой в сторону, холодно говорю, хотя сама уже слышу, что голос начинает подрагивать:

– Если ты сейчас вздумаешь меня тронуть, отсюда не выйдешь.

– Как заманчиво, – с хрипотцой проговаривает Ветров. – Готов рискнуть и не выйти отсюда.

Он дёргает мою голову обратно и, придавив своим огромным телом к стене, впивается в губы.

Меня никто, ни один мужчина, не целовал в губы после смерти Сашки. Я не смогла просто быть с кем-то другим, а после так и привыкла. Хотя наша гинеколог крутит пальцем у виска каждый раз, когда я прихожу к ней на приём, рассказывая о пользе секса для женского организма.

Но сейчас не о сексе…

Ветров проводит языком по моим губам, а рукой сжимает челюсти, и я не выдерживаю, кусаю его за губу со всей силы. Да так, что в нёбо бьёт горячей струёй его крови, на весь зал разносится настоящий рык.

Ветров сжимает шею сильнее, перехватывая её теперь спереди и слегка ударяет меня об стену. От неожиданности и шока отпускаю его губу.

Ветров держит меня у стены, а сам проводит по губе ладонью, вытирая кровь. Я тоже чувствую на своих губах его кровь, но вытереть не решаюсь, по крайней мере, сейчас.

– Ты совсем ополоумела? – рявкает на меня Ветров.

– Я тебя предупредила – ты не поверил, – отвечаю я, но сама слышу дрожь в голосе. И Ветров её тоже слышит.

– Я тебя сейчас разложу на это столике и вытрахаю из тебя всю дурь, идиотка, – приближает своё лицо ко мне, запуская противную дрожь по телу.