Он знал, как теряться. Это было частью обучения. Исчезнуть, стереть биоподпись, погасить сигнатуру ДНК. В прошлом он делал это, чтобы убить. Сейчас – чтобы выжить.

Он находит нишу в разломе и заползает внутрь. Узкое пространство. Только он, рюкзак и темнота. Но там – точка. Активный сигнал, едва различимый, но реальный.

Старый терминал. Полуработающий. Питание скачет, интерфейс искажён. Но кто-то оставил там дверь. И она приоткрыта.

ВХОД В УЗЕЛ: ЭХО_09//пир_протокол/

АВТОР: неизвестно.

ПАРОЛЬ: *

Кей подключает адаптер. Порт разъёма на удивление чист. Как будто кто-то недавно им пользовался. Он вводит пробный код: фрагмент из воспоминаний детства. То, что знали только он и его брат-клон, погибший в НУС-5.

ДОПУСК ПРИНЯТ.

ПРОСМОТР СООБЩЕНИЙ: 1

На экране – текст. Простой. Без украшений. Но в каждой строке – дежавю:

Ты не просто фрагмент. Ты эхо самого Вопроса. Код Q – это не команда. Это вопрос, который ищет тело, чтобы прозвучать. Ты – звуковой резонатор. Биоформула, созданная для одного действия. И они, те, что ждут по ту сторону зеркала, уже слышат тебя.

Кей откидывается назад. Сердце бьётся глухо. Он вспоминает то, что говорил Прослушатель: «Он ждёт вопросов». Может быть… Код Q – это не оружие. Это – вопрос. А он – его голос.

И тогда в терминале появляется новое окно. Не из системы. Словно кто-то активировал чат в реальном времени.

SHDW://online

ВОПРОС: Ты хочешь знать, кто ты такой?

Он не отвечает. Он просто смотрит на строку. И вдруг она исчезает. А на экране проступают координаты. Новые. Южнее. Рядом с «Узелом-4» – заброшенной базой логистики.

Он запоминает их. И выходит обратно в ночь.

ГЛАВА 2: Песок и Эхо

(Часть 3)

Узел-4 был обозначен на старых картах как перевалочный пункт корпорации NetWay – во времена, когда ещё существовали дороги и логистика. Тогда по этим местам сновали караваны данных, дроны-грузчики и люди, у которых всё ещё был график. Сейчас – это покорёженные ангары, выбитые терминалы и тишина, густая, как гудение отключённой антенны. Всё, что осталось от хода информации, здесь превратилось в эхокамеру для памяти.

Кей добирался туда под утро. Солнце ещё не встало, но горизонт уже лопался серыми отблесками, как будто мир загружался в медленном режиме. Он двигался без света, ориентируясь по памяти и по теням. Его имплант периодически зависал, считывая фантомные сигналы – кто-то когда-то здесь говорил. Эхо всё ещё звенело в металле. Обрывки голосов, размытые протоколы общения, клочки фраз, как звук шагов тех, кто давно ушёл.

Он вошёл в ангар №3. Металл скрипел, как старые данные, подгружающиеся из повреждённого архива. Там, под остатками шаткого перекрытия, стоял терминал. Рабочий. Но активным его делала не энергия, а чьё-то намерение. Экран уже светился, когда он подошёл, и курсор мигал, как пульс.

WELCOME BACK, K.

Кей замер. Он не входил. Не авторизовывался. Но система знала его. Как если бы он уже был тут. Или его проекция. Или, хуже того – его отпечаток, оставшийся в коде, как след окаменелости в цифровом слое.

ТЫ – НЕ ТЫ. ТЫ – ПЕТЛЯ.

Слова менялись слишком быстро, как будто кто-то терял контроль. Или, наоборот, торопился, боясь не успеть что-то сказать до разрыва канала. Текст становился дёрганым, в нём сквозили эмоции. Паникующая логика.

ТЫ – КОПИЯ В КОЛЬЦЕ. ВОПРОС ЗАДАН. ОТВЕТ ЕЩЁ НЕ НАЙДЕН. НО ВРЕМЯ ИДЁТ.

На экране появилась схема – простая топология памяти. Устройство, похожее на нейросеть: линии соединений, ноды, вспыхивающие символами. Но в центре – пустота. Открытый узел. Место, где должно быть что-то, но ничего нет. И метка: