– Верно, – согласился советник, складывая руки на груди так, будто несказанно горд получить именно такой ответ. – Сегодня – главный праздник. Рождество все отмечают, неважно, верит человек в бога или нет. Кто вообще задумывался о религии в последние десять лет? Разве только те, кто верит в апокалипсис.

Он вновь замолчал, уставившись куда-то в пустоту. Томас не понимал, зачем советник завел этот разговор. Просто чтобы расстроить сидящего перед ним ребенка?

Андерсон неожиданно подался вперед.

– Рождество, Томас. Семья. Праздничный ужин. Тепло. И подарки! Куда же без подарков! Какой самый лучший подарок ты получал на Рождество?

Томас отвернулся, чтобы скрыть готовые выкатиться из глаз слезы. Разве не жестоко задавать такой вопрос? Даже если не специально.

– Когда я был младше тебя, – продолжал советник, – мне подарили велосипед. Зеленый. Он так блестел, что лампочки с елки в нем отражались. Чудо, Томас. Настоящее чудо. Такое вспоминаешь всю жизнь, особенно когда становишься ворчливым стариком.

Томас взял себя в руки и постарался посмотреть на советника так сердито, как только мог.

– Мои родители, наверное, умерли. И да, мне тоже дарили велосипед, но он остался там, откуда вы меня забрали. И Рождества у меня больше не будет из-за Вспышки. Зачем говорить об этом? Лишний раз напоминать, как было хорошо? – зло выпалил он, и ему стало легче.

Андерсон побледнел, счастливая улыбка растаяла без следа, а взгляд снова помрачнел. Он положил руки на стол.

– Именно, Томас, именно. Чтобы ты понял, как важно то, что мы делаем, чем бы ни пришлось пожертвовать ради успеха. ПОРОК должен найти лекарство от болезни, любой ценой.

Он откинулся на спинку стула и уставился в стену.

– Я хочу вернуть Рождество.

Дата: 223.12.25 Время: 10.52

Снова наступило долгое молчание, такое неловкое, что Томасу несколько раз хотелось встать и уйти. Он даже забеспокоился, не умер ли советник Андерсон – тот сидел неподвижно с ничего не выражающим взглядом.

Нет, не умер – грудь вздымалась и опускалась. Он просто сидел и смотрел куда-то в стену.

Наконец тишина стала невыносимой.

– Я тоже хочу вернуть Рождество, – сказал Томас. Такие простые и искренние слова, вот только не сбудутся никогда.

Советник, казалось, напрочь забывший про Томаса, вздрогнул.

– Я… извини, – проговорил он, снова повернувшись лицом к столу. – Что ты сказал?

– Что тоже хочу, чтобы все стало, как раньше, – пояснил Томас. – Даже до того, как я родился. Но ведь этого не будет, да?

– Еще не все потеряно, Томас. – Взгляд советника посветлел. – Да, мир сейчас ужасен, но главное – найти лекарство… Климат рано или поздно стабилизируется. Шизы перебьют друг друга; все сценарии, которые мы смоделировали, говорят об этом. А нас, здоровых, еще много, мы можем построить новый мир, если удастся наверняка избавиться от проклятой заразы.

Он уставился на Томаса, будто ждал от него ответа. Томас молчал.

– Знаешь, как называется наша организация? – спросил советник.

Мальчик пожал плечами.

– Ну, несколько минут назад вы сказали, что ПОРОК, а у охранников так на форме написано.

Советник Андерсон кивнул:

– Название не всем нравится, но в нем заложен глубокий смысл.

– Любой ценой, – Томас медленно, со значением повторил слова советника, хотя какое именно значение тот в них вкладывал, он не очень-то понял.

– Да, любой ценой, – кивнул Андерсон. – Именно. – Глаза его сверкали. – «Программа общего реагирования на общемировую катастрофу» – сокращенно ПОРОК. Из названия должно быть понятно, зачем мы существуем, какую цель перед собой ставим и как планируем ее достичь. – Он замолчал, словно что-то обдумывая. – Если честно, я думаю, планета справится с последствиями сама. А мы изучим зону поражения и спасем человечество. Иначе зачем было все это затевать?