Нарушил он. Разумеется, он.

Это случилось в среду, ближе к концу рабочего дня. Я была полностью поглощена кропотливой работой, сосредоточенно сверяя смету по новому объекту. Цифры, графики, расчеты – моя привычная стихия, моя надежная зона безопасности. Я почти забыла о своем мучительном внутреннем конфликте, когда передо мной неожиданно выросла знакомая тень.

Алексей. Он тихо стоял у моего стола, держа в руках большой аккуратно свернутый чертеж. На нем была строгая синяя рубашка, идеально сидящая на его широких плечах. Он выглядел как ожившая обложка успешного делового журнала – серьезный, собранный, источающий спокойную ауру успеха и уверенности.

– Елена, добрый день. Прошу прощения, что отвлекаю, – его голос был ровным, подчеркнуто деловым. – Не могли бы вы взглянуть? Тут расчеты по арматуре для фундамента. Мне кажется, ваши коллеги из сметного отдела несколько завысили стоимость. У вас глаз наметанный, может, сразу увидите, в чем дело.

Это был безупречный предлог. Честный рабочий вопрос, по которому я действительно была компетентна. Отказать я просто не могла, не выглядя при этом абсурдно.

– Конечно, давайте посмотрим, – постаралась, чтобы мой тон был таким же сухим и профессиональным.

Он осторожно оперся одной рукой о край моего стола и медленно развернул чертеж. Чтобы заглянуть в детали, мне пришлось слегка подвинуться ближе. И в этот решающий момент он сделал то, чего я так боялась и, как оказалось, так тайно желала. Он наклонился ко мне, указывая пальцем на какую-то строку в подробной спецификации, и его плечо почти невесомо коснулось моего.

Меня мгновенно накрыло. Тот самый волнующий запах. Он был немного другим, чем в пятницу – не таким диким, более сдержанным. Духи с благородными нотами сандала и бергамота, но под ними все тот же гипнотический базовый аромат – его собственный, теплый, пряный, от которого у меня на мгновение предательски закружилась голова.

– Вот здесь, – сказал он негромко, и его голос, звучавший так близко к моему уху, заставил меня невольно вздрогнуть. – Коэффициент сейсмоустойчивости. Они взяли максимальный, как для Сочи, хотя объект в Подмосковье.

Я заставила себя собраться и сфокусироваться на цифрах. Да, он был абсолютно прав. Классическая ошибка, чтобы искусственно раздуть бюджет.

– Да, вы правы. Тут можно смело ставить 0,8. Это сократит расходы процентов на пятнадцать. Я обязательно поговорю со сметчиками.

– Спасибо, я так и думал, – он не спешил убирать чертеж со стола.

Я терпеливо ждала, что он сейчас аккуратно свернет бумаги и уйдет, и я наконец смогу спокойно выдохнуть. Но он остался стоять, создавая вокруг моего стола зону странного, аномального притяжения. Затем он медленно свернул чертеж и, осторожно понизив голос до интимного шепота, так, чтобы его не мог услышать никто, кроме меня, тихо спросил:

– Елена, мы можем перестать играть в прятки?

Я мгновенно застыла. Мое сердце, только что успокоившееся, снова болезненно пустилось вскачь.

– Не понимаю, о чем вы, Алексей, – солгала я, упорно глядя на экран компьютера.

– Вы прекрасно все понимаете. – Его голос был мягким, но настойчивым. – Я вас чем-то обидел в понедельник? Или, может, напугал в пятницу? Если так, я искренне прошу прощения.

Он мастерски загнал меня в угол. Я не могла продолжать отнекиваться, это было бы откровенной грубостью.

– Нет, что вы, – я заставила себя посмотреть на него. В его глазах не было ни тени насмешки. Только серьезный, прямой интерес. – Вы ничем меня не обидели. Я просто… очень спешила. Много дел.