Беременна. Сердечко пульсирует. Головастик живой…

Его надо спасти.

3. Глава 3. Выкарабкивайся, как хочешь

Август, 25 число

Первым делом нужно убрать воспаление.

Нужно говорить с аппендиксом, просить его успокоиться, гладить его через кожу, рассасывать красный пожар, всасывать его. В другой ладони зажать осколок первой жизни и вливать в него то, что убираю из тела.

Нужно приложить все силы, чтобы ни одной капельки гноя, ни одной крупинки жара не осталось. Нужно быть очень осторожной и следить за головастиком, который будет расти, расти, расти и родится маленьким человечком, продолжающим жизнь.

Нужно дать всё, что есть внутри себя, забрать всё плохое, перегнать через собственное тело, даже если больно и плохо.

А потом…

Потом я выдохнула, чувствуя себя словно обескровленной, глянула на зелёный волшебный рентген по всему животу Ирмы и сказала на последнем издыхании:

— Здорова…

Свет словно притушили, в голове звенело, руки и ноги стали чугунными. Я отчего-то с изумлением увидела перед глазами плетёный из травы половик, ощутила щекой его шершавую твёрдость. И только подумала — чтобы Ярослав не проснулся и не запросил сиську…

Я металась в жару, мечтая о воде. Недавно не хотела вброд переходить реку — сейчас плюхнулась бы целиком и поплыла бы по течению на спине, раскинув руки, наслаждаясь прохладой. Но воды не было. Пересохшие губы не слушались и беззвучно шевелились, когда я хотела попросить пить. Как больно… Камень, делай уже что-нибудь!

Живительная влага смочила губы, и я захлебнулась, закашлялась, попыталась поймать капли. Чья-то рука приподняла мою голову, удобно ладонью взялась за затылок, а губ коснулся шершавый край крынки. Я жадно выпила всю воду и открыла глаза.

Надо мной склонилась Геля. Тревожно округлив глаза, спросила:

— Ты в порядке?

— Не волнуйся. Как Ирма?

— Как молодая козочка, — усмехнулась Геля. — А ты спи, спи. Я приготовлю тебе настой шиповника от температуры.

— Камень всё сделает, — я устало закрыла глаза, откидываясь на топчан, куда меня уложили. — Надо только немного поспать…

— Спи, спи.

Но я не спала.

Я находилась в странной полудрёме, видела всех через уменьшающую призму, очень грязную и мутную, а слышала будто через подушку. В поле зрения появился воин-половец. Как же его зовут? Не помню… Муж Гели… Он долго смотрел на меня, потом сказал кому-то:

— Её нельзя отпускать.

Кто-то что-то ответил, чего я не разобрала, и половец сердито рыкнул:

— А если и так, то что?! Она лечит руками, она будет нам полезна!

Геля появилась рядом с ним, я увидела её нахмуренные брови и услышала грозный ответ:

— Ты забыл? Рабства больше не будет! Никогда!

— Она одна, с ребёнком. Она священная мать! Её нужно задержать в поселении и выдать замуж за одного из наших воинов. Это не рабство.

— Это неправильно! У неё есть муж, Дархан!

Дархан… Точно, его зовут Дархан. И он собрался меня взять в рабство… Я против. Ратмир тоже будет против. Против того, чтобы меня выдали замуж за другого мужика!

Мне стало смешно, но смеяться я не могла. И протестовать не могла. Хотя и очень хотелось.

Потом все испарились. Я осталась одна. Камень начал потихоньку действовать, высасывая лихорадку из моего тела. Мысли, расползшиеся было по углам, стали выбираться и толкаться. Но я вычленила одну, главную: нужно уходить домой. Если не отпустят — сбегу ночью и доберусь до своих. Почему Лютик не привёл их по моим следам?

Терпение дало свои плоды. Я наконец-то смогла подняться с ясной головой. Проверила камень — молочно-белый. Значит, я смогла вылечить Ирму. Значит, именно поэтому Дархан хочет, чтобы я осталась в поселении. В чём-то этот воин, конечно, прав. Я полезна для живущих здесь людей.