Прогонят ли теперь меня из Каима, да и вообще – из мира людей, я не знала. Маму не прогнали, но у нее был защитник – мой отец, который любил ее. У меня же был только брат, и тут я ни в чем не была уверена. Нечаянно открывшись, я сама дала в руки мачехе оружие против себя. А уж как обратить его себе на пользу, она непременно найдет, в этом я нисколько не сомневалась. Нужно было скорее думать, как защитить себя, но у меня не получалось. За все это время, что сидела под лестницей, я так и не придумала – как?

9. Глава 8

Что время близится к обеду, я узнала по суете на лестнице, по беготне прислуги, кликавшей народ в трапезную, по стражникам, уже отобедавшим и спешащим сменить голодных, стоящих на страже. Их тяжелые шаги, рождающие танец пылинок в свете солнца, падающего из окна и пробивающегося в щели лестницы, будто разбудили меня. Вздохнув, я поднялась с пола и отряхнулась. Пора уже было идти и собираться на встречу с женихом.

После сегодняшней встряски как-то разом ушли все волнения, связанные с этим. Я устала бояться и переживать, да и зависело от меня немногое. А еще где-то в глубине души я понимала, что такое, как случилось у брата с женой, бывает очень-очень редко и сильно надеяться на что-то подобное просто глупо. А хотелось. Но лучше пока настроиться на малое. Пусть бы только жалел, да уважал во мне сестру моего брата, почитал, как положено Северную княжну. Этого будет довольно для начала, а там посмотрим...

Про остальное – мачеху, мой взбрык перед ней… думать не хотелось вовсе. Потому что все было плохо, даже хуже некуда. Я тихо поднялась в свою светелку, раздумывая – что мне следует надеть сейчас? Когда выбора-то особо и нет... С креслица взлетела Любча и стала уговаривать поесть – она принесла для меня еду. Я помотала головой, не зная – что мне с ней делать? Услать от себя? Да только я уже привязалась к ней и зла ей точно не хотела.

А она, видно поняв, отчего я эти дни не говорю с ней и отвожу глаза, попросила жалостно:

- Не суди меня, не нужно. Тебе сейчас не понять. Но я клятву свою помню – все, что захочешь… долг за мной. Не гони, Студена, я сама глаз на тебя не подыму, только не гони от себя.

- Да с чего ты это взяла? – подняла я взгляд, - дай мне лучше что-нибудь из одежды… подобающее для встречи с женихом.

- А что бы ты хотела? – заулыбалась Любча.

- Ничего из того, что здесь есть. Но это не важно. Нужно спешить – брат сказал, что будет ждать после обеда.

За дверью послышались твердые мужские шаги, разговор, какой-то стук, шум и я повернулась на ослабевших ногах, попросила:

- Взгляни… кто там?

Любча подлетела к двери, отворила ее, но выйти ей не дали. В светелку заглянул незнакомый молодой стражник и буркнул:

- Князь велел до поры не выпускать обеих. Посидите покуда. Он сам позовет, когда придет время.

Ну, вот и оно! Я без сил опустилась на креслице. Обвела глазами светелку – я здесь с малых лет, будто в заточении. Одна, всегда одна, даже если вокруг много людей. Как будто и привыкла уже, а вот сейчас хотелось волком выть. Душили эти стены, хотелось вырваться отсюда, изменить свою жизнь, ускакать, улететь далеко-далеко, чтобы не нашли вовеки. И вместе с тем я чуяла безнадежную пустоту внутри себя и понимала, что никуда я не денусь, ничего и никогда не смогу решать сама. Угораздило же меня родиться княжной…

- Любча, - прошептала, - гляди, как я умею…

Повела рукой, вынимая из пустоты огромную кружевную снежинку, и показала ей, уже прогибающуюся, опадающую на ладони. Потом призвала тихую метель, тут же упавшую на пол каплями воды. На Любчу не смотрела - думала о своем, потом спросила: