– Если будешь хорошо себя вести.

Мы сели в карету и нарочито отодвинули занавески, чтобы все желающие могли заглянуть в салон. Я развалился по центру скамьи и приобнял примостившихся по краям прелестниц. Перед выходом обе прихватили из кухни по бутылке сидра и глотали прямо из горла для пущего соответствию образам избалованных мажорок.

Я же как заправский новый русский достал «мобилу» и первым делом вызвонил господина Колоба.

– Ого! – Батон чуть трубку не выронил, когда одна из телохранительниц поднесла зерцало к лицу. – Вы чем там занимаетесь? И откуда столько золота? Это не вы, случаем, усадьбы обчистили? А то мне уже вопросы задают…

– Не кипешуй, братишка, - я осклабился и подмигнул. – Мы как раз решаем эту проблемку.

– Секунду… Так это о вас Яга расспрашивала? Черт, если бы я знал, на что вас подпишут, то вообще бы сюда не лез.

– Да все в порядке. Слушай, нам нужна конспиративная квартира. Есть какой-нибудь особняк на примете? Такой, где можно до утра переждать.

– Откуда? Я сутенер, а не риелтор!

– Я думал о «Сусеке», но там слишком людно. Нужно что-то менее приметное. Думаю, если поможешь – Яга в долгу не останется.

– Ну-ну… - похоже, хлеб вообще не собирался участвовать в этом деле лично, ограничившись ролью посредника. – Ладно. С колдуньей ссориться себе дороже. Подъезжай – дам ключи от своего дома. Только бардак там не устраивайте, иначе за каждую соринку рубли сдеру!

– Премного благодарен, Колоб. За мной не заржавеет.

– Да ты и так еще ни копейки не отдал! – существо крикнуло в «камеру» – аж крошки полетели. – Боги, как хорошо, что у меня нет сердца, иначе давно бы удар хватил!

– Голова-то есть, так что все равно не нервничай.

Собеседник тряхнул брыльями и показательно отвернулся. Я же передал водителю, куда ехать, а сам озаботился привлечением к себе дополнительного внимания. Например, когда за машиной припустили попрошайки с протянутыми шляпами, я приоткрыл дверь и бросил на мостовую полную горсть серебряных монет.

Позади поднялся такой гвалт, что нищие утонули в облаке пыли. Началась потасовка, за которой я наблюдал с громким смехом – под неодобрительными взорами лоточников и прохожих. Эти уж точно сообщат, куда надо, и очень скоро наводка разойдется по всему городу. А за трофеями пожалуют самые быстрые да ушлые – то есть те, у кого есть краденые артефакты.

Следующую остановку сделали у небольшого рынка. Там я купил увесистый саквояж и парочку полезных вещиц, всячески козыряя богатством – брал без торга, не просил сдачу, а кое-кому и вовсе доплачивал. Да так увлекся, что пропустил карманника – благо, его заметила Айка. И стоило чертенку сунуть пальцы в карман, как лешачиха со скоростью кобры схватила его за руку и заломила за спину.

– Ай-я-яй! – заверещал малец. – Пустите, дяденька!

Вопли и мольбы и без того будоражили народ, но я решил немного растянуть представление, чтобы ни один зритель не ушел без новости об обнаглевшем толстосуме.

– Даже не знаю, что с тобой делать. Может, отдать страже?

– Нет-нет-нет, пожалуйста! Меня уже пороли на этой неделе! Умоляю, только не стража!

– Уже пороли? – я хмыкнул. – Так ты, выходит, рецидивист? Опасный и неисправимый преступник!

– Нет, дяденька! Я исправлюсь, честно-честно! Просто нас в семье семеро, а денежек совсем нет! Пощадите, Чернобога ради!

– Семеро, говоришь? И все воруют, небось?

– Нет, клянусь! Только я!

Краем глаза заметил, что толпа сгущается и смотрит все более недобро, явно намереваясь отстоять своего силой.

– Ну, ладно. На этот раз поверю. Держи червонец, только растяни на подольше, а то опять всыпят.