Она не заметила, как дошла, постояла у подъезда, посмотрела на окна и вдруг зазвонил телефон. Это был Максим, и Соня подняла трубку.

     — Соня! Почему ты меня игнорируешь?

     — Потому что я сказала, что ушла от тебя. И попросила мне больше не звонить.

     — Я освободил квартиру. Переехал пока к матери. Но ты доиграешься, и я перееду к Маше.

     — Ты вправе делать то, что считаешь нужным. А я буду делать то, что решила. И сейчас я заблокирую твой телефон. Пока.

Она нажала на красную кнопку и после сразу заблокировала номер Максима.

Легче ей не стало. Но и хуже, чем было, тоже.

Соня зашла в подъезд, поднялась на третий этаж и позвонила.

Дверь открыл Альберт Леонидович, сразу прижал ее к себе и разрыдался. Он вообще был ужасно сентиментальным. Однажды она видела, как он плакал на Арбате. Рядом с художниками примостился музыкант и под гитару пел военные песни. В репертуаре этого певца было всего пять-шесть песен, которые он пел по кругу.

И как только он начинал петь «А значит, нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим…», Альберт Леонидович начинал рыдать, и его невозможно было остановить. В итоге этого певца попросили переместиться и продолжить свое выступление чуть подальше от сентиментального художника.

У Альберта Леонидовича была жена, она вышла в коридор и, увидев разрыдавшегося супруга, смахнула набежавшие на глаза слезы и потянула мужа за руку. Дедуля отстранился от Сони, взял ее за плечи и повел на кухню, а сам поспешил в комнату, там достал какую-то бумагу из шифоньера и протянул девушке.

     — Сам лично еще полгода назад ходил с ним к нотариусу. Гриша Светке ничего оставлять не хотел! А тебя любил как родную. Ну, что я говорю? Ты и так все знаешь.

Соня прошлась глазами по документу. Это была дарственная на квартиру деды Гриши. Девушка испуганно смотрела то на бумагу, то на Альберта Леонидовича.

     — Я считаю, что справедливо! — опять заговорил дедушка. —Кому, если не тебе? Этой наглой Светке, которая за последние десять лет один раз позвонила и поздравила с днем рождения?

     — Она меня выгнала, а Мария Григорьевна к вам направила…

     — Мы тебе звонили… Жаль, не попрощалась с Гришей… А про Светку не переживай. Покажешь документ и вызовешь полицию. Они ее мигом уберут, если она сама не соизволит. Ишь ты, раскатала губу! А вот фигушки ей с маком! — дед изобразил из пальцев дулю и показал куда-то в окно.

Потом они втроем пили чай, и Альберт Леонидович рассказал, что дед Гриша почувствовал, что скоро умрет, позвонил, попросил прийти попрощаться, присмотреть за любимой внучкой Соней и передал дарственную, он не хотел ее оставлять в квартире.

Потом они решили, что лучше не устраивать разборки со Светланой на ночь глядя.

— Уже поздно, заночуешь у нас, а завтра я с тобой пойду. У меня и ключи запасные есть. Вместе мы с ней справимся!

Утро было сложным. Соня, как проснулась, позвонила Веронике, рассказала ей все про деда Гришу и дарственную.

     — Жалко, конечно, его. Представляю, как тебе тяжело. Я помню, как он к тебе хорошо относился. Да и тебе был и за отца, и за деда! Мировой мужик, что тут скажешь. Я подъеду к десяти к нему на квартиру, хорошо?

Наглая и умная Светлана сразу поменяла свое отношение к происходящему, когда увидела в коридоре Соню с Альбертом Леонидовичем и дарственную на квартиру на имя Сони.

Света моментально превратилась в несчастную жертву, которой срочно требуется помощь и стала умолять Соню поделиться жилплощадью. Сначала отпор наглой родственнице давал Альберт Леонидович: